– Нет, только для кораблей, которые хотят попасть на планету, а не улететь с нее. – А я выдохнула с облегчением, но надежду когда-нибудь попасть домой вновь потеряла.
– Значит, мы с тобой две последние сарханы в этой Вселенной. Как тебе удалось выжить в катастрофе?
– Незадолго до взрыва мы с моим Драконом потеряли нерожденную дочь. Я оплакивала ее в храме и просила Богов вновь поделить мой симбионт. А когда захотела вернуться, оказалось, что планеты нет. – Прекрасные глаза наполнились слезами.
– А твой Дракон?
– Мой Дракон погиб. Когда я поняла, что Сарханы больше нет, отправилась разыскивать его на Дракон. Там царил хаос. Драконы, потерявшие пары, уходили вслед за ними. Мы не прошли Обряда единения, поэтому я не могла чувствовать его, но мне удалось найти его замок… – она всхлипнула, – вернее, то, что от него осталось… Пока я была в храме, он не мог со мной связаться. Видимо, подумал, что я погибла, и ушел, а я не смогла последовать за ним и вернулась сюда…
– И с тех пор ты тут одна?
– С тех пор я оплакиваю его, ежедневно моля Богов о смерти.
– Странно…
– Что именно? – Лунна подняла на меня заплаканные глаза.
– Странно, что ты не ушла следом, – ответила ей, – я знаю одного Дракона, который тоже не ушел за своей парой. Он учил меня пользоваться симбионтом. Его зовут Тизкар.
– Тизкар? – Слезы в глазах Лунны мгновенно высохли. – Он жив?
– Еще вчера был жив, здоров и энергичен.
– О, Боги! – воскликнула моя собеседница. – Вы вновь дарите мне надежду! Нам нужно спешить…
Она подскочила, спешно собираясь.
– Подожди, – остановила я ее, – у меня есть еще два вопроса.
– Задавай их быстрее и идем! Тизкар…
– Почему ты назвала меня Звездой?
– Звезда, она другим светит, освещая путь во мраке. А еще Звезда может влиять на Индикатор равновесия, делая его свет ярче и ровнее.
– То есть получается, воздействуя на сферу, я помогаю восстановить мир?
– Ты помогаешь увидеть то, что нужно для достижения этого мира. Ты – свет.
– Если я сейчас волью в полусферу свою силу, то помогу увидеть зло тем, кто борется против тексов? – Мои мысли снова вернулись к Анситору, а теплота и нежность затопили все внутри.
– Да, Катя. Да! – нетерпеливо ответила Лунна.
Я подошла к индикатору и, как в первый раз, подумала о том, сколько хороших и добрых созданий живет во Вселенной. Искренне пожелала им добра и мира. С моих рук потоками хлынули искры, заставляя светильник разгораться.
– Достаточно, – остановила меня Лунна, – наши силы велики, но не безграничны. Тебе должно хватить сил на перемещение.
– Да-да, – тихо отозвалась я, любуясь на яркий свет, излучаемый полусферой, лишь темные всполохи портили картину.
– Задавай свой второй вопрос и пошли, – поторопила меня сархана, – я и так слишком долго ждала!
– Вопрос? – Я заставила себя поднять на нее глаза.
– Да, ты сказала, что у тебя есть два вопроса. – Она материализовала в руке бокал с темной жидкостью и протянула мне: – Выпей. Ты, кажется, истратила сил больше, чем могла себе позволить.
Я послушно отпила напиток, оказавшийся похожим по вкусу на квас, и посмотрела на мозаичный пол с изображением.
– Вспомнила! Я вспомнила свой второй вопрос! Что означает надпись под этой картиной? – Я указала на неизвестные письмена. – В доме Анситора было такое же изображение. Когда я попросила перевести, то он не смог.
– Конечно не смог, – улыбнулась Лунна. – Это божественный язык Вселенной. Мужчины его не знают. Я потом обучу тебя ему.
– Так что означает надпись?
– Здесь написано –
Глава 18
Повелитель
