Они снова поднялись на холм. Теперь открывавшийся отсюда вид уже не казался красивым. Он напоминал иллюзию вроде тех, что складываются иногда из стеклышек старого калейдоскопа. Порыв ветра растрепал волосы мальчика, и тот поежился, отгоняя неприятные мысли.
— Раньше всего этого не было, — начал Альто. — То есть о песках все знали, но… никто не погибал, ничего не стекленело. Я надеялся, что смогу защитить тебя в случае чего, и не хотел лишний раз пугать.
— А что бы делал я, если бы не знал? И если бы эти знания нужны были, чтобы… — Тео вспомнил мрачное изувеченное лицо воздушного пирата и с усилием закончил, —
— Прости. Я не прав.
Больше дракон ничего не сказал. Тео пожал плечами. Потом посмотрел на свою руку и негромко поинтересовался:
— Помнишь, что случилось, когда ты упал?
Оборотень потер лоб:
— Хм… кажется, я отключился. Ты пытался говорить со мной. И я чувствовал странное тепло от левого мизинца, а потом… не знаю.
— Послушай, Альто.
— Да?
— В общем… ты не должен от меня ничего и никогда скрывать. Тебе понятно? — Это мальчик произнес в папином приказном тоне, вспоминая, как тот заставлял его не прогуливать уроки в детстве.
Оборотень посмотрел на него с некоторым удивлением, потом фыркнул. Хвост его снова оживленно зашевелился и легко ударил Тео по лбу:
— Что-то многовато ты хочешь, друг мой. Полетели?
7
Очень много книг
На границе между Страной Брошенных Детей и Имагинарией Тео впервые увидел кочующие дюны — они были похожи на перекатывающиеся по серебристо-стеклянной поверхности высокие волны. Казалось, одна спешила обогнать другую, чтобы скорее достичь обитаемых земель… но чем ближе были леса и поля новой страны, тем спокойнее становилось это движение: у дюн не было сил, чтобы обрушиться на государство королевы Ваниллы.
Взглянув вниз, Тео увидел совсем другие пески — золотисто-бордовые, узорчатые, разрубленные крупными валунами и глубокими каньонами. Кое-где поблескивали города: они состояли из тонких трубчатых строений на неправдоподобно высоких ногах-сваях. Жители странных зданий, лишь отдаленно похожие на людей, суетились на песке, возводя плотные ряды высоких, продолговатых куполов. Это очень напомнило мальчику сразу все его любимые книги о космических пришельцах.
— Что за место? — спросил Тео и с удивлением услышал ответ:
— То, как земные писатели представляют себе другие планеты. Эта часть Имагинарии называется Марсианская долина. Хотя вряд ли тут только марсиане, много всяких странных типов.
— Это королева придумала?
— А кто же еще! Она очень любит читать! И сама, кстати, тоже была писательницей.
— А когда она стала правителем?
— Совсем недавно. Она у нас последняя. Более очаровательной женщины я не видел в своей жизни, клянусь!
— У тебя, по-моему, все женщины очаровательные.
— Это так. — Дракон усмехнулся и полетел чуть быстрее. — Станешь старше — поймешь, что я прав.
Марсианская долина осталась позади, теперь внизу расстилался обычный земной лес. Потом замаячили дома — видимо, начинался город, уже не марсианский.
— Лайбриц — столица Имагинарии, — сказал Альто. — На самом берегу Океана Воображения.
Меньше всего место, которое открылось глазам мальчика, напоминало город. Ведь город всегда предполагает хоть какое-то единообразие застройки: одинаковые блочные дома или, наоборот, роскошные старинные особняки; геометричный рисунок парков… В Лайбрице все было совсем не так: чем ниже Альто опускался, тем отчетливее Тео видел, что в городе нет ни одного повторяющегося дома. Какие-то напоминали древние деревенские развалюхи, какие-то — небоскребы из американских фильмов, какие-то — волшебные дворцы. Были и огромные крытые колоннады, и готические замки, и даже небольшие озера с плавучими домиками возле берегов.
— Здесь каждый дом — книжная история. — Дракон прищурил глаза, высматривая место, где опуститься.
