— Свинец? В смысле, металл?
Он бросил последнюю книгу поверх остальных у меня в руках.
— Это должно подойти. Хотя бы для хорошей растопки.
Он выскочил из дома и поспешил в центр города. Все, что мне оставалось — это стараться не уронить его книги и не сломать копчик при падении на обледенелых улицах, пока я пыталась поспеть за ним.
Солнце, закатываясь за здания и верхушки деревьев, таяло в красноватом тумане. Я подняла воротник пальто, спасаясь от холода. То там, то здесь на темном небе появлялись звезды, но луна была лишь рассеянным свечением за занавеской облаков. Этого света едва хватало для освещения темных улиц. Мы оказались на широком тротуаре с аккуратной кладкой, охватывающем полукругом статую важно выглядящего солдата на необузданной лошади. Несколько больших цветочных ящиков были расставлены вокруг в попытке добавить этому месту цвета, но мороз давно расправился с цветками. Напротив высилось царственное здание мэрии, белые колонны доминировали в фасаде, оставляя главный вход непроницаемо черным пятном.
Вокруг статуи собралась примерно дюжина офицеров. Столпившись вместе, одни старались выглядеть собранными и внимательными, в то время как другие спокойно сидели на краю ящиков и курили.
В домах вокруг тут и там откидывались шторы, открывая лица любопытных, заметивших присутствие полиции. Несколько проходивших мимо работяг остановились, прильнув к ограде, и передавали друг другу серебряную фляжку, ожидая, что будет дальше. К концу дня они не будут разочарованы. Я заметила пару дам, перешептывающихся в стороне и бросающих в мою сторону снисходительные, едкие взгляды. Одна была в перегруженном цветами капоте, а другая в канареечно-желтом платье.
— Да, именно так, — над монотонных гулом площади раздался шепот капота с цветами, — она именно такого рода.
— Какое бесстыдство, — вторило ей желтое платье.
У меня не было никакого желания играть перед ними роль раскаявшегося потерянного ягненка. Вместо этого я дерзко подмигнула им и поднялась по ступенькам на площадь. Похоже, моя выходка сработала. Они выглядели пристыженными и, подняв вверх носы, суетливо поспешили в противоположном направлении. Я встала рядом с моим работодателем, когда он, наконец, остановился. Мое тяжелое дыхание превращалось в пушистые белые облачка, улетающие вверх. Он осматривал собравшихся офицеров, пока те стекались к Мейсон стрит, когда его глаза сузились, а осанка выпрямилась.
Я постаралась утихомирить свое дыхание и определить, что его так заинтересовало.
— Что такое? — прошептала я.
