Старейшина шагнул вперед, не отрывая взгляда от белого воротничка Новака, и заговорил строгим голосом, в котором все-таки чувствовалось уважение.
– Дядя Чакикуи говорит, что будет слушать, – перевел подросток. – Потому что священники делают добро нашему племени.
Роланд обратил внимание на то, что Джембе сказал «священники» во множественном числе. Определенно, старик уже жил на свете в те времена, когда миссией в Куэнке руководил предшественник отца Пелхэма. Новак решил разыграть эту карту.
– Вы знали отца Карлоса Креспи, – сказал он и, увидев, как старик прищурился при упоминании миссионера, стал развивать эту тему. – Мы прибыли сюда, чтобы почтить память преподобного отца, чтобы продолжить то дело, которым он занимался в этих лесах.
– Многие приходят за золотом, – перевел Джембе скептический ответ старейшины.
– Но только не мы! – с жаром возразил Роланд. – Мы пришли за знаниями. Мы пришли, чтобы найти город древних наставников, место, где они учили других людей.
Достав из внутреннего кармана дневник отца Кирхера, он показал индейцам золотой рисунок на обложке. Увидев лабиринт, старик снова прищурился, словно узнав этот узор.
«Очень любопытно…» – отметил про себя Новак.
– Мы слышали рассказы о пещерах, в которых хранится много вот таких книг, – продолжил он, вспоминая слова Петронио Харамилло о погребенной под землей библиотеке. – Вы можете проводить нас туда?
Старый индеец заговорил, печально покачав головой. Джембе, переводя его слова, также был подавлен:
– Чакикуи говорит, что он проводил одного человека в эти пещеры. Давным-давно. Он говорит, это была ошибка.
Роланд оглянулся на Грея.
«А что, если это тот самый индеец, который в конце сороковых показал эти пещеры Харамилло?»
– Ходить туда запрещено, – сказал Джембе, продолжая переводить слова старика. – Даже для того, чтобы почтить память отца Креспи. – При упоминании имени священника подросток осенил себя крестным знамением. – Да упокоится он с миром!
Вздохнув, Новак отер пот со лба, тщетно стараясь придумать какой-нибудь способ уговорить старейшину помочь им. От него не укрылось то, что взгляд Чакикуи то и дело возвращается к зажатой у него в руке книге.
В надежде на то, что это окажется ключом к завоеванию доверия старика, Роланд поднял дневник:
–
Подойдя ближе, Чакикуи протянул руку. Роланд передал ему дневник. Старейшина перелистал книгу и остановился на той странице, где отец Кирхер перерисовал наскальные рисунки в виде шестиконечных звезд, обнаруженные над могилами Адама и Евы.
Увидев эту картинку, старый индеец что-то шепотом сказал Джембе.
Подросток с надеждой повернулся к Роланду:
– Дядя Чакикуи спрашивает, кто такой этот второй священник? Он говорит, что есть еще
Новак ощутил прилив облегчения.
– Его звали отец Атанасий Кирхер, – уверенно произнес он, указывая на дневник. – Это его слова, его рисунки.
Захлопнув дневник, Чакикуи вернул его Роланду. Прежде чем развернуться и уйти, он вынес окончательный приговор, переведенный подростком:
– Нет, это не он.
После этого оба индейца снова направились в лес.
Отец Новак застыл в растерянности, не зная, чем еще убедить хранителя древней тайны.
Отстранив его, Грей протянул было руку, чтобы тронуть старейшину за плечо, но в последний момент отдернул руку, испугавшись, что физический контакт будет воспринят как угроза.
– Подождите! – выпалил он. – Этот другой священник… его звали Николас Стено?
Роланд застыл, осознав свою ошибку.
«Ну конечно!..»
Нога отца Кирхера никогда не ступала на этот континент. В последние годы жизни он был слишком слаб и поэтому отправил сюда своего посланника, полного сил юношу, способного совершить это трудное путешествие – своего близкого друга Николаса Стено. Но возможно ли, что в устных преданиях индейцев-шуаров до сих пор сохранились память об этом человеке, его имя?
Ответом явилось то, что Чакикуи снова обернулся к ним, и его глаза ярко вспыхнули.
– Никлосс… Стено? – повторил он, всматриваясь в лица Роланда и Грея.
