не убивали его друга.
– Гляди, гляди! – Навсей сжал плечо. Глаза горели воодушевлением и охотничьим азартом. – Какое зрелище, а, Дария?
Я не желала смотреть, но пришлось.
Талия отчего-то оказалась на полу. Перекатываясь, она огненными «плевками» отбивалась от маленького смерча. Глупо, по-моему. Филипп, живой и невредимый, попутно пытался достать Талию мечом.
– Вам нравится? – не скрывая отвращения, спросила я.
Сознание мгновенно превратило руки Геральта в липкие щупальца. И они трогали меня… Фи, противно!
– А тебе нет? – с усмешкой ответил навсей. – Двое темных убивают друг друга – мечта любой ланги.
Вспомнилась Алексия и ее игры с огнем. В мозг закрался очередной червячок сомнения: если навсеи так сильны, почему Геральт сдался? И в очередной раз пришла к мысли: Алексия угодила в ловушку. Темные никогда не просят пощады.
Сцепив зубы, заставила себя вновь взглянуть на дерущихся.
Изогнувшись, Талия пыталась ногами отбить выпады Филиппа. Руки же без устали творили огонь во всех возможных обличиях, чтобы не оказаться в желудке неизвестно откуда взявшегося земляного монстра. Показалось, или спина чудовища, отдаленно напоминавшего гигантского медведя, поросла травой, а вместо носа – глиняный горшок? Страшная глотка щерилась тьмой, полыхали алым глаза, тянулись к Талии щупальца-лианы, проросшие из тела. Та не сдавалась и раз за разом испепеляла их странным черным пламенем.
– Как, Дария, оставить ее в живых? – Дыхание Геральта щекотало ухо. – Она меня отравила.
– Да не травила я! – рыкнула Талия и, сделав немыслимый пируэт, оказалась на время вне досягаемости меча и земляной твари. – Я бы заколола, так надежнее. С превеликим удовольствием, братец, медленно, намотав кишки на рукоять.
– А совсем недавно так стелилась! Мол, раскаялась, простите. Нет, Талия, яд дала именно ты, а Ирвис лишь подсыпал.
Геральт оттолкнул меня и шагнул к дерущимся. На-ре отделилось от тела и встало рядом, словно брат-близнец. Я ожидала, навсей тоже изменит форму, станет каким-нибудь драконом, но он только вскинул руки, сменив домашний наряд на привычную одежду мужчин Мира воды. В руке оказался посох. Приглядевшись, поняла, тот вполне заменит меч: с нижнего торца тот блестел острой сталью.
– Поиграем, Талия? – промурлыкал Геральт. – Или поговорим? Ты знаешь, игры у меня жестокие, я всегда убиваю. Всегда, Дария. – Неожиданно повысив голос, он обернулся ко мне: – И, умирая, забираю с собой. Твоя сестра дура. Ланга!
Он выплюнул последнее слово как ругательство.
Значит, я права, Геральт обманул Алексию. Позволил опасно ранить, обольстил и… Ну да, темные не просят пощады.
Слезы вновь подступили к глазам, и я отвернулась.
Бедная сестричка! Если б знала, он бы сдох. Всего-то отказалась бы помогать и кровопотеря сделала свое дело. Но я не могла, не могла, в кого только уродилась такой мягкотелой? Даже теперь ненависти не испытываю.
– Ланга? – раздался хриплый удивленный голос Талии. – Какая ж она ланга, слепец?! Она светлая, только где, раздери тебя твари Изнанки, ты достал ее?
Я спиной чувствовала обращенные на меня взгляды. Бой прекратился, бывшие противники стояли рядом, жадно разглядывая мою фигурку.
– Светлая? – ошеломленно переспросил Геральт.
Он воткнул посох в пол, легко, будто и в не в камень, и развернулся. Испугавшись расширившихся зрачков навсея, по-детски заслонилась от него руками. Бежать бесполезно, а так хотя бы укроюсь от страшного взгляда. Он напомнил рассказы о живых мертвецах. Вдруг Геральт тоже мертвый? Неспящий из легенд об Изнанке, который вырывает ногти и пьет кровь младенцев? Нет, Дария, бред, ты его лечила, заметила бы. Но откуда тогда пугающие зрачки и расширившаяся болотная оболочка радужки?
– Разве сам не видишь? – Талия сплюнула сгусток крови на пол и оправила короткую кожаную юбку. – Она даже защищаться не умеет! Ланга бы давно задушить попыталась, по ногам ударила.
– Но светлые уничтожены! – тряхнув головой, возразил Геральт. – Давным-давно ланги перерезали всех до единого!
– Проверь, дурак, – презрительно скривилась Талия и провела рукой по лбу, утирая пот. – И зачем только отец оставил титул тебе? Правильно я поступила, нечего таким жить и владеть артефактами.
Я так и не поняла, что произошло. Вот навсейка стояла, гордо распрямив плечи и выпятив тяжело вздымающуюся грудь, и вот уже она корчилась на плитах пола.
Посох темного искрился, камень в набалдашнике раскалился, превратившись в синюю звезду. Пульсируя, она постепенно гасла. Несколько минут, и посох перестал дрожать, померк.
– Вниз ее, Филипп, – распорядился Геральт. – Обездвижь, развлекись пока.
Брюнет кивнул, обретя человеческий облик, подхватил обмякшую Талию под мышки и поволок в неизвестную мне часть дома. Испуганно проводила обоих взглядом и поняла: пришла моя очередь. Подхватив юбки, побежала. Нет, не наверх, а в парадные комнаты. Признаться, не думала, что делаю,
