– Беременная мать Дарии пряталась в подвале. Отец стимулировал роды и забрал младенца. Та женщина не выжила бы да и не пошла бы с ним. А там темные, нельзя поднимать шум. Отец сначала подумал, женщина тоже навсейка, ранил…
Мой отец, вернее, человек, которого я считала отцом, убил мою мать?! Очередной хрип вырвался из горла. Кого, кого мне любить, если все вокруг предатели?
– Почему не забрал? Не хотел лечить?
– Нет, она не позволяла к себе прикоснуться. Роды выдались тяжелыми. Отец похоронил ее.
– Добил? – равнодушно уточнил навсей.
Призрачная Алексия кивнула.
– А младенец, какой прок от младенца?
– Она светлая с даром целителя, а нам очень нужны целители. Даже в утробе матери Дария представляла ценность.
– Хотели улучшить кровь? – Геральт опустил руки. Значит, расслабился, уверился в своей правоте. – В вас же ничего светлого не осталось, особенно после кровосмешения.
Душа Алексии издала протяжный стон, а я… Я не выдержала и закричала:
– Скажи, что это неправда, что он врет!
– Нет, мы действительно долгие годы заключали браки с родственниками, а ты… – Мертвая бывшая сестра скривила порванные губы. – Ты помогла бы исправить некоторые ошибки. Например, помогла бы пользоваться мощью святилищ. Ну и подарила много малышей с чистым даром. Не мне тебе говорить, как важны сильные маги.
Навсей хлопнул в ладоши, и душа Алексии с протяжным свистом втянулась обратно в тело.
Камень в посохе потух, воздух в комнате вновь стал прежним.
– Вот так, Дария, – навсей обернулся ко мне и осклабился, – видишь, какая ты дочь магистра Онекса. Может, папочка сам бы и женился со временем, но, полагаю, отдал бы сыну брата. Как там его звали? Я плохо помню: слишком много дурмана давала стерва!
Геральт в сердцах ударил кулаком по столу, вспоминая былые унижения.
Я молчала. Пусть торжествует, мне все равно. У меня только что украли жизнь.
Глава 5
Когда навсей брезгливо засунул тело Алексии обратно в мешок, даже не дернулась, будто окаменела. В ушах до сих пор стояли страшные слова бывшей сестры. Но ведь мы похожи… Это не дух Алексии, а подделка! Не мог отец ранить, а затем убить беременную женщину, не мог он растить меня ради корысти. Темные врут, вот и Геральт состряпал жутчайшую ложь, чтобы сломить, подчинить. Видимо, недоверие промелькнуло в глазах, потому что навсей посмотрел, как на щенка, ушибившего лапу по собственной глупости. Смесь жалости и превосходства вывела из себя. Как же я ненавидела сейчас приподнятый уголок рта, чуть нахмуренную переносицу и странный, непривычный ободок радужки! С хрипом раненого зверя бросилась на Геральта, но, не добежав, с воем сползла на пол. Навсей тут ни при чем, сама. Тяжело двигаться, когда из тебя вынули стержень, словно выдернули позвоночник. Жить без него невозможно, вот и лежала на полу, всхлипывая и гадая, была ли в моей жизни правда. Хотя бы маленькая крупица правды!
Геральт не подошел, не склонился, не промолвил ни слова. Я подсознательно ждала этого, хотя бы насмешек, но навсей, казалось, не замечал распростертого у ног тела. Живого тела, моего тела.
Сколько пролежала, не помню. Кажется, даже потеряла сознание, иначе почему не помнила, когда унесли Алексию?
Подняла голову и наткнулась на изучающий взгляд Геральта. Он сидел на стуле, закинув ногу на ногу. Ни один мужчина не позволил бы себе столь непристойной позы при женщине, а этот положил лодыжку на колено. И взгляд – будто интересно, подохнет ли паучок в банке.
– Ждешь утешения? – Вопреки ожиданиям, голос звучал ровно, без издевки. – И хочешь гордо от него отказаться, верно? А я не стану утешать. Попроси – может быть.
– Вы!.. – Поднялась на колени и поправила волосы. Никак не могла найти нужные слова, чтобы описать бушевавшие внутри эмоции. – Вы!.. Алексия… Вы чудовище, ваше сиятельство!
– Для тебя – Геральт или милорд Геральт. – Навсей встал, но лишь затем, чтобы перевернуть стул и оседлать его задом наперед, положив подбородок на сложенные на спинке ладони. – Все-таки жизнь спасла. О чудовище уже слышал, осталось только делами доказать, верно? Только вот незадача, – осклабился Геральт, – у меня есть дела важнее, нежели истязания светлой. Хватит с тебя собственной приемной семейки.
Темный помолчал и неожиданно спросил:
– Хотя бы ударить способна? А то все плачешь и сыпешь смешными ругательствами.
