дурмана среди них были наиболее невинными. И бесчисленные жены явно не знали, что овдовели, – очень уж беззаботный был у них вид. Куда ни глянь – буйство плоти, порок и разврат.
О том, что в Лэнге вообще-то идет война, эта орава имела самое смутное представление. Им никто ничего не сообщил. Месяц назад сюда заявлялся Шаб-Ниггурат, бегло осмотрел обитателей дворца, обложил их по матери и убрался восвояси. В Легион Гнева он здесь никого не завербовал – что проку с этих кукол на поле боя?
Непрерывно щебечущая спутница Дайларианы поведала, что гарем теперь уже покойного Гелала делится на младших, старших и любимых жен, а также младших, средних и старших наложниц. Кроме того, есть еще и кандидатки, которых именуют «жаждущие допущения». Они фактически рабыни, прислуживающие женам, а самые неудачливые – наложницам.
– И теперь они уже никогда не будут допущены… – хихикнула Мабхут.
Сама Мабхут принадлежала к младшим женам, хотя еще совсем недавно была старшей наложницей. Ее перевели рангом выше, когда она зачала от хозяина.
– Надо будет ускорить созревание, – задумчиво произнесла она, гладя еще почти не округлившийся живот. – Если я сумею родить раньше Бхиллы… возможно, у детеныша будет шанс…
Дайлариана покосилась на чрево, вынашивающее ее брата или сестру. Стопроцентного демона конечно же.
Таких братишек и сестренок во дворце хватало, хотя и было на порядок меньше, чем жен. Эти изнеженные, развращенные создания тоже не проявляли интереса к смертной родственнице. Единственный, кто сказал Дайлариане больше одной фразы, с ходу предложил ей непристойность, а потом залился пьяным смехом и рухнул под стол.
Мабхут по секрету сообщила, что с отпрысками у Гелала отношения сложные, поэтому по мере взросления большинство их убирается из отчего дома куда подальше. Одних можно сыскать в башнях Ирема, другие состоят в легионах Эмблем или прозябают на бескрайних просторах Лэнга.
Разумеется, архидемоном никто из них после смерти отца не стал. Если бы такульту наследовался таким образом, архидемоны вообще бы не заводили детей.
Ведь каждый из них стремился бы прикончить родителя.
Но вот у ребенка Мабхут такой шанс действительно есть. Он почти наверняка окажется первым родившимся после смерти Гелала, а это значит…
Возможно, что это ничего не значит. Удачное рождение не дает никакой гарантии – всего лишь увеличивает шансы. Но не исключено, что через несколько лет Дайлариане снова придется резать себе вены, чтобы убить теперь уже брата-архидемона.
Или сестру.
– Есть хочешь? – поинтересовалась Мабхут. – Я могу приказать слугам, чтобы подали чего-нибудь… Зяка!.. Зяка!.. кстати, ты чем обычно питаешься? У нас тут все очень разным питаются.
– Я не голодна, – коротко ответила Дайлариана.
– Как знаешь. А то смотри, Зяка все сделает… Зяка, где ты там?!
Подоспевший Зяка обдал Дайлариану ушатом ненависти. Этот мелкий демон смешанных кровей служил у Гелала приказчиком. В отличие от остальных, он ничуть не удивился, узнав о смерти хозяина, – ему единственному это и так было известно. Именно он и позаботился, чтобы этот курятник как можно дольше оставался в неведении. Пока вдовы Гелала ни о чем не подозревали, Зяка мог спокойно распоряжаться имуществом покойного.
Мабхут продолжала щебетать, охотно делясь с Дайларианой всеми слухами, сплетнями, планами на будущее, громко возмущаясь тем, что ни одно рыло в Лэнге не озаботилось известить несчастных жен о смерти мужа… когда снаружи вдруг что-то вспыхнуло. Дьяволица тут же метнулась к громадному окну, высунулась из него во весь рост, держась за парапет только босыми пальцами ног, и громко ахнула.
В небе Лэнга творилось что-то странное. И дело было не в Свете Зари – он уже примелькался, стал обыденной частью пейзажа. Демоны старались не смотреть в его сторону, иногда болезненно кривились – но в целом попривыкли.
Однако как раз Свет Зари теперь почти скрылся под плотной, густо-фиолетовой тучей, при взгляде на которую даже у Дайларианы екнуло сердце. А из- под этой тучи… из-под нее вылетали аркалы. Один из них стал описывать причудливые вензеля, а потом скрылся за горизонтом. Над ним поднялось алое марево.
Другой же пролетел по небу кометой и остановился совсем близко, почти над самым дворцом Гелала. Из него излился алый же огонь – огонь такой силы, что стало больно глазам.
– Великий Рассвет!!! – в ужасе завопила Мабхут. – Начинается Великий Рассвет!!!
Дайлариана почесала нос и с досадой подумала, что надо было пообедать, когда предлагали.
Но теперь уже поздно. Дворец, еще только что такой комфортный и расслабленный, резко превратился в филиал сумасшедшего дома. Бесчисленные жены, дети и слуги забегали как ошпаренные, крича какую-то галиматью. Дайлариана же уселась на подоконнике и, болтая ногами над пропастью, с интересом наблюдала за пейзажем.
В той стороне, где располагался Кадаф, полыхало особенно сильно. Но и в других местах огня хватало. Такое впечатление, что все вулканы Лэнга разом
