бесконечные.
Внутри здания было сыро и затхло. После ночного дождя капала с бетонного потолка вода, сочилась ручейками по стенам, по углам пушистыми шапками наросла уже знакомая голубоватая плесень. Расположились прямо на полу, в центральной комнате, растащив громоздящийся здесь хлам по углам и расстелив захваченный запасливым Маньяком брезент. Перед тем как залечь на отдых, Добрынин обошел здание по всему периметру, осмотрелся. По- хорошему – заминировать бы подходы растяжками, но времени займет едва ли не больше, чем сам отдых. А потом снимать еще… Потому ограничился только охранением, выставив двух человек и назначив вторую смену. Полчаса на отдых каждой смене вполне должно хватить.
Вернулся, улегся на брезент, вытянулся в полный рост, разбросав в стороны руки и ноги. Самый лучший отдых – вытянуться пластом, раскинуть конечности, расслабить полностью… полчаса – и в норме.
Отдыхали не все. Тундра, к примеру, затеял перекладывать рюкзак, который, по его жалобам, «весь горб изломал», Паникар занялся чисткой пистолета, Маньяк травил байки, а Хирург, заинтересовавшись пятнами плесени, принялся проводить полевые эксперименты.
– Видали хоть раз такую? – стоя у стены и разглядывая пушистые голубые комки, спросил он. – В городе ни разу не встречал…
Он пошарил вокруг себя взглядом, поднял с пола ржавый металлический пруток и принялся тыкать им в объект исследований, наблюдая за реакцией. Голубой пушок от тычков проминался, но стоило ослабить нажатие – тут же упруго выпрямлялся, восстанавливая свою конфигурацию.
– Да оставь ты ее, – посоветовал Маньяк. – Хрен его знает, что это за фиговина…
– Я кусок сейчас отрежу – и в пробирку засуну, – ответил Вадим. Выбросил пруток, стащил со спины рюкзак с красным крестом, принялся сосредоточенно копаться в его внутренностях. – Вообще плесень – это пенициллин. Понимаешь, к чему я это? И если у обычной плесени свойства лечебные нашли – то еще хрен его знает, что у этой обнаружится…
– Ну, дело хозяйское, – ухмыльнулся Маньяк. – Естествоиспытатель, блин. Зоолог уже есть, нам теперь Ботаника не хватает…
Добрынин, дернувшись вдруг, как от удара, подскочил, и уставился на Маньяка, пытаясь переварить услышанное.
– Кого, говоришь, не хватает?.. – сипло, внезапно пересохшим горлом, спросил он. – Ботаника??!
– Ну… да… – Леха удивленно поглядел на командира. – Да это я так… шучу… просто в голову вскочило. Ты все связи с Серегой этим искал, с Зоологом. А тут Вадим эксперименты на мутировавшей флоре проводит. Ботаник и есть, кто ж еще.
– Ну да… точно… Ботаник, – задумчиво пробормотал Добрынин, вновь откидываясь на брезент.
– Я против, – подал голос Вадим, отрываясь от своих пробирок. – Мне такой позывной не нравится. Я Хирург. Ботаником быть не согласен.
– Да кто тебя спросит! – заржал Маньяк. – Погонят Ботаником – будешь Ботаником. А вообще – я давно за этим моментом послеживаю. Имею в виду то, как боец позывной получает. Вот положим – почему я Маньяк…
Таким образом, все оставшееся время отдыха было посвящено дебатам на тему получения позывного бойцом и использования его в боевой обстановке. Данил в этих обсуждениях не участвовал, лежал, погрузившись в свои мысли. Может ли быть, что это именно Вадим выделит из голубой плесени ту самую жидкость, что с такой эффективностью заменила в нынешнем мире скополамин и ему подобные препараты? Ведь вот же Мамонов упоминал о Ботанике, который варит для Сереги сыворотку…
Спустя час тело уже было вполне отдохнувшим, хотя того же самого нельзя было сказать о мозгах. Вновь рой мыслей, которые усилием воли пришлось разгонять по углам, готовя себя к боевому режиму. Передохнули малость – пора двигаться дальше.
От ангаров железная дорога плавно загибалась влево, уходя к югу. По ходу движения перестроились. Батарей, ходивший полдня в головном дозоре и бегавший в разведку, по его собственному признанию, устал как собака, и часового отдыха ему не хватило. Добрынин, понимая, что от уставшего бойца толку не много, отодвинул его с Немым и Тундрой в ядро, а сам ушел на его место, взяв с собой Букаша и Маньяка.
Двинулись вперед. Добрынин глянул за спину, высматривая среди деревьев ребят – и одобрительно крякнул. Пацаны двигались вроде бы и вразброд – но определенный, и, самое главное, грамотный, порядок прослеживался. Трое правый фланг держат, трое левый. Еще трое – тыловым дозором. Остальные в ядре готовы при малейшей опасности развернуться – и врезать со всех стволов. Идут не кучно, но и не вразброд, дистанцию и интервал держат, сектора распределены. Часть ребят стволы у правого плеча держат – часть у левого, все грамотно… Вроде бы и не вовремя – но он вдруг почувствовал, как из глубины души поднимается гордость. Вот ведь… Таки слепил! Спаял команду, с которой можно и в огонь и в воду! И ведь придется еще поработать, ой как придется…
– Маньяк на связи, – щелкнуло вдруг в гарнитуре. – Мужики… справа смотрите… Ничего не напоминает?..
Рефлексы не подвели. Данил сначала упал на колено – и только потом уже принялся высматривать, что же имел в виду Леха. Пригляделся – и обомлел. Дальше, чуть правее, деревья начинали постепенно редеть, пока не исчезали совсем – и открывался вид на большущую поляну. Красивая, хоть и ржавая, фигурная изгородь по всему периметру. Ворота с петушками. Калитка рядом, гостеприимно открыта нараспашку. За изгородью – горки, качели и карусели, беседки и деревянные домики… И – здание. Одноэтажное здание с целехонькими, чистыми, словно свежеотмытыми стеклами в оконных проемах. Детский сад. Точно такой же, как и у вокзала. Филиал преисподней.
– Твою же мать… – прошептал Добрынин, глядя на здание во все глаза. – И тут оно…
– Это прямо какая-то разветвленная адская сеть, – послышался в ответ голос Батарея. – Ребят, давайте может дальше, а?..
