или два?.. Зоолог не дал исчерпывающей информации! Как узнать наверняка? Кто может дать гарантию, что я попаду туда, куда мне и нужно?.. Ведь это мой последний шанс, другого не будет!
С оружием в руках, в снаряге, с баулом за спиной я стоял перед окном – и не решался пройти. И – да… ты наверно уже понимаешь. Я упустил свое окно, как упустил его Зоолог до меня, а до него – предыдущий Зоолог, и так – бессчетное количество раз во времени. Я упустил свой шанс. Пока я стоял, жизнь там, за окном, текла своим чередом. Мне не дали много времени – десять, может быть пятнадцать минут. Я не вошел – а потом было уже поздно. Прямо перед выходом, на самом пятачке, сцепились куропаты и горыныч – и, вылезая наружу, я непременно попал бы в самый центр драки. Я стоял и проклинал себя, ждал, когда же они уберутся хоть немного дальше! Я обещал себе, что вот теперь-то уж точно выйду наружу!..
Они ушли. Но к этому времени субстанция в окне из жидкой и проходимой превратилась в твердый прозрачный панцирь. Так я потерял свой шанс и из Данила Добрынина превратился в Зоолога. Это была точка отсчета, рубеж. Узел, в котором время вновь пошло по кольцу. Очередная петля завязалась именно в тот момент, в тот самый момент, когда я упустил свой второй шанс.
Спустя сутки прошел бронепоезд. Все это время я метался по детскому саду. Я надеялся, что это окно все же не то самое! Что будет еще одно! Но поезд развеял все мои сомнения. Это был именно он. Это его описали мне пацаны, когда я встретил их в развалинах Убежища. Сомнений не было – на моих глазах людей увозили к Каспийскому морю, а я ничего не мог с этим поделать.
Что же дальше?..
Я смирился. Я понял, что для меня все потеряно – и виной этому я сам. Я стал искать выходы. Я вторично прослушал диктофон. Все записи, от и до, внимательнейшим образом, жалея, что не вслушался в речь Зоолога в первый раз… В записи говорилось: если я потеряю первое окно – у меня есть только один путь. Ждать дальше. Дождаться. И попытаться сделать так, чтобы теперь уже ты, Данил, прослушал запись, поверил ей и поступил именно так, как необходимо поступить.
И я стал ждать тех событий, о которых говорил Зоолог.
Я не буду расписывать тебе подробности своей дальнейшей жизни в детском саду. Расскажу лишь вкратце. Все было в точности так, как описал в своей записи предыдущий я. Следующие полгода своей жизни я потратил на ожидание второго окна. Как я протянул? Вода была. А припасы… Понимая, куда я иду, я взял достаточно, чтоб не голодая, прожить год. Четыре здоровенных баула с тушенкой и солдатскими пайками – рацион был четко распланирован. Промахнувшись с окном, я начал экономить, тянул как мог. Банка тушенки и один рацион на два дня… вполне сносно для человека, который сидит на месте и мало двигается.
И в эти полгода произошло как раз то самое событие, по которому Зоолога можно отличить от Добрынина. Я потерял ногу.
В один из дней в детский сад пришел Хранитель. Ты знаешь кто это. Ты зовешь его Кляксом – но будет правильнее называть его именно так: Хранитель. Скорее всего ты уже читал записи из планшета и понял, кто это. Полковник стал Хранителем в той самой лаборатории, которую видел Нибумов. Не знаю, что разрабатывали там, с каким биологическим оружием экспериментировали. Смесь множества реагентов, отравленный воздух… Наш полковник, умирая и перерождаясь, имел в голове одну-единственную мысль – «Периметр» не должен достаться Братству. Ни при каких обстоятельствах. Это была его цель, важнее которой у него не было. Сверхцель. Даже жизнь Убежища стояла для него на втором месте… Что ж… Цель есть, а свойства временно?й аномалии ты знаешь. Хранитель получил возможность всегда находиться рядом и охранять «Периметр». И он охранял его. Я наткнулся на него в части – и не смог пройти. Он не пустил меня. Но ты – сможешь. Я расскажу, как это сделать.
Хранитель имеет две сущности. Первая сущность – монстр, чудовище, абсолютная машина для убийства. У него нет разума. Только инстинкт, заставляющий его оберегать свою территорию. Инстинкт – и жажда убийства. Его можно только сжечь, обычное оружие бесполезно. А вот вторая… Вторая сущность – это маленький мальчик, шестилетний Сережка Родионов. Будучи в этой сущности, полковник смутно понимает, кем он стал… Он понимает, что «Периметр» должен быть уничтожен – и надеется, что вместе с этим аномалия отпустит его… Он пропустит тебя. Пропустит – если узнает. Покажи ему кто ты! Покажи ему свое лицо – и ты пройдешь.
Мне не повезло. Хранитель пришел в детский сад в образе чудовища. Я потерял ногу – но сумел отогнать его огнем. Я чуть не сдох там, на чердаке – но у меня была аптечка, а в ней – жгут, желудочный сок заглота и боевая медицина. Я выкарабкался.
Что было дальше?..
Я ждал окна – и дождался. Оно открылось в Тоннель, к телу Нибумова и диктофону. Оно было проходимым в обе стороны и оставалось таковым трое суток – вполне достаточно, чтобы забрать диктофон, сделать запись и положить обратно. Я зарядил диктофон от аккумуляторов уника Хасана – но емкость батареи сильно снизилась и заряда тебе хватит лишь на самый большой файл. Ты прослушаешь именно его, как в свое время и я… И знаешь… иногда я думаю, как развивались бы события, если б тогда, в Тоннеле, мы открыли не запись Нибумова – а вот этот самый файл? Ведь для каждого из нас в каждой временно?й петле эта запись уже существует. Существует она потому, что каждый из нас, не попав в первое окно, вынужден следовать инструкциям с диктофона от предыдущего Зоолога – ждать окно к телу Нибумова и снова и снова делать запись на диктофон. С тем, чтобы спустя какое-то время следующий Данил Добрынин нашел тело и подобрал диктофон – и так по кругу. Если бы мы прослушали вот эту самую запись сразу – что было бы тогда? Неужели мы разорвали бы петлю времени, пустив реку по другому руслу?.. Но как? Не привело бы это к еще более страшным последствиям, чем есть сейчас?..
