и предстоит. Даже Шрек, с его невероятной силищей, не смог тогда, у комбината, справиться с уником, работающем в боевом режиме! Если бы не Добрынин – конец бы Лехе! Профессор уже тянул свои лапы к его горлу, когда Данил сорвал шлем и отключил батареи. Однако Шрек давил чистой мощью, силой на силу. У Добрынина же, кроме силы, пусть и много уступавшей запредельной мощности мутанта, был еще один козырь – скорость. Скорость – и остро заточенный нож на предплечье.
Сзади долбанул выстрел – опять Букаш из своего громобоя подключился! Добрынин, преодолев уже больше половины расстояния, словно локомотив ломил по насыпи вперед – однако успел краем глаза заметить, что Гриша таки попал. Черного крутнуло вокруг себя, отбросив метра на четыре – еще бы, почти двадцать тысяч джоулей! – однако особого вреда не причинило. Скорее всего вскользь попал, по касательной! Трехсекундная заминка, не более – но она позволила Добрынину выиграть оставшиеся метров пятьдесят до цели. Он чувствовал, как работает ткань уника, усиливая мощь мышц и полностью преобразуя ее в движение. Земля неслась навстречу так, словно он был чемпионом мира по бегу на короткие расстояния на своих самых главных в жизни соревнованиях! Так он комбинезон еще не испытывал. И если уник без энергоподпитки способен творить такие чудеса – на что же он способен в боевом режиме?!
Эта мысль промелькнула где-то на самом краю сознания. Три удара сердца – и до цели метров пять. Добрынин прыгнул, вынося колено вперед. Черный как раз поднимался с четверенек, куда опрокинула его снайперская пуля. На прыжок отреагировать не успел, не сблокировал, дернулся только в сторону, пытаясь уйти с линии атаки, но запоздал… Удар получился знатный, еще почище предыдущего – всем весом, да с акцентом в голову! Противник кувыркнулся через себя, улетая с насыпи – и с шумом ухнул в воду. Поверхность сомкнулась над ним, ударила фонтаном вода, будто многопудовый камень уронили, пошли во все стороны круги… и все. Пропал, будто не было.
Данил чертыхнулся, понимая уже, что совершил глупость. Вода из-за взвихренного ила была мутной, и черный, нырнув, мгновенно исчез из виду. Может сознание потерял и лежит сейчас на дне, захлебнувшись – а может плывет прочь, дальше и дальше с каждой секундой… Шаг, другой третий… чуть наклонился, пытаясь проникнуть взглядом сквозь крутящуюся муть – и навстречу ему из воды черным пятном взметнулось лоснящееся, перевитое тугими канатами искусственных мускулов, тело.
Скорость его была хоть и высока – но все же не выше той, на которой сейчас работал под завязку накачанный адреналином Данил. Чуть пригнувшись, он пропустил атаку над собой, слегка коснувшись рукой и придавая черному вращательное движение – и тело, закрутившись пропеллером, влетело в борт стоящего рядом кунга.
Грохнуло солидно, да и вмятина получилась впечатляющей. Борт кунга подался внутрь, выгнувшись дугой, брызнули дождем мелких осколков верхние окошки… Добрынин метнулся вперед, намереваясь добить – но противник разлеживаться и дожидаться не стал. Единым гибким движением вскочив на ноги, ушел нырком чуть в сторону и встретил ударом ноги в голову. В последний момент Данил успел закрыться, уйти в глухой блок – но лучше бы он этого не делал. Впечатление – будто бетонной тумбой по рукам врезали! Уник, хоть и принял на себя львиную долю энергии, полностью от удара не защитил. Правая рука от локтя до запястья тут же онемела, левая хоть и слушалась – но боль была адская, Добрынин даже зашипел сквозь зубы, как разъяренный горыныч.
Следующие две или три минуты он плясал. Уворачивался. Нырял, скручивался, разрывал дистанцию, отводил удары вскользь, по касательной. С жесткими блоками больше не экспериментировал – ждал, когда рука восстановится. Удары и их траекторию он видел четко, уходил от них с большим запасом – но это пожалуй и все, что он мог сделать. Когда на тебя прёт танк, а ты только и можешь, что крутиться да танцевать вокруг него – что толку в том, что у тебя лом в руках? Разве что по бортам охаживать – да вот только бронированной громадине это как слону дробина.
Бойцы, давно уже прекратив зачистку, рассредоточились в отдалении, даже не пытаясь и соваться. Для них скорости, на которых работали сейчас две громадины, были и вовсе за пределами восприятия. Все смазалось, слилось в мелькании рук-ног, и со стороны, должно быть, казалось, будто по насыпи мечется единое черное чудовище, мутант о двух головах и восьми конечностях. Да и непонятно уже было, кто из них – кто. Кто свой, Данил Добрынин, командир, – а кто враг. И хочется помочь – только вот в кого стрелять?..
С таким противником как-то забывалось, что и сам он одет в точно такой же скафандр. Этот терминатор был не уязвим! Раза три или четыре Добрынин атаковал и без особого труда находил брешь в защите – но все его удары бессильно разбивались о бронированные пластины комбинезона, работающего в активном боевом режиме. Нужен был нож – по стыкам броневых пластин поработать, в паху, на сгибах суставов – но правая рука все еще отказывалась повиноваться, а левой же рукой клинок не выхватишь! И после очередной бесплодной атаки Данил вдруг почувствовал в груди мерзкий холодок неуверенности и подкатывающего страха… Сколько еще получится выдерживать такую скорость? Минут пять, может десять… А что дальше?.. Взять эту махину стрелковым оружием невозможно, а от оставшихся «бэтээров» и их пушек он уйдет играючи! Мобильность и скорость передвижения несравнимы – пока еще БТР бандуру башни повернет!.. Дури там столько, что носитель без труда вскроет броню уника как ореховую скорлупу и вытащит хозяина наружу! И на этом все и закончится. Нужно было срочно что-то делать – но вот только что? Уйти теперь невозможно – разом догонит и в клочья порвет!.. Это как с давешним БМПТ – не убежать никуда и не спрятаться…
Рука! Уходя в очередной раз от мощного удара, Добрынин вдруг понял, что правая рука снова ему повинуется. Вовремя! Ломило ее, конечно, порядком, аж в плечо волнами отдавало – но хоть ладонь чувствуется и пальцами двигать можно! Сердце уже прыгало в груди, сигнализируя о наступающей перегрузке, пекло легкие, понемногу начинала ныть печень, фильтрующая мощный поток крови – однако минуты две или три у него еще есть…
