если их никто не увидит? Вот и перестали снимать, расторгнув все договоры и показав фигу вместо обещанного гонорара. И что теперь делать? Банковский счёт тоже недоступен, хотя пуст, как карман пьяницы на двенадцатый день запоя. Есть монетка в пять кредитов, но её можно не учитывать. Хоть на панель иди… хм… с протянутой рукой.
Или попробовать занять денег у литературного агента? Мистер Зильбертруд известен как человек прижимисто-экономный, так что наверняка откладывал наличные на чёрный день. Одолжить тысяч десять-пятнадцать в счёт будущих гонораров, и можно перетерпеть трудные времена.
Увы, но на звонки мистер Зильбертруд не отвечал, хотя в режиме связи сеть функционировала нормально. Арчибальд целых два часа потратил на безуспешные попытки, и лишь когда баланс ушёл далеко в минус, бросил безнадёжное занятие. Но не оставил так понравившуюся ему мысль. Перед глазами как настоящие маячили хрустящие банкноты, а желудок обрадованно заурчал в предвкушении тройной порции виски из бара папаши Плейшнера.
– Я всё равно доберусь до тебя, Зильби!
У большинства гениев слова чаще всего расходятся с делом, но в финансовых вопросах творческие люди порой проявляют поразительную настойчивость, граничащую с назойливостью, и необыкновенную изобретательность. Тем более тут и изобретать ничего не нужно – пять кредитов на такси у Арчибальда Вилкаса всё-таки имелись.
А вот на улице писателю стало страшно. Он редко покидал квартиру на трёхсотом этаже доходного дома на углу Хамон-авеню и проспекта Солджа Ницкера, предпочитая творить в тишине и связываться с внешним миром исключительно бесконтактным способом, так что сейчас даже волосы дыбом встали от испуга. В городе творился ад, только не такой, каким его изображает модная в этом сезоне фолк-группа «Адвентисты каждого дня», а самый настоящий. Может быть, чуть отличающийся от канонического технической составляющей, но всё равно ад.
Толпы народа, пляшущие и скандирующие непонятные кричалки, горящие наземные и летающие машины… Последние тоже находились на земле, причём почти все носили следы падения с большой высоты.
– Олигарх? – Подскочивший к Арчибальду неприятный бородач с кастрюлей на голове сунул писателю чей-то портрет на длинной палке и грозным голосом потребовал: – Если не олигарх, то иди с нами свергать панду.
Вилкасу несколько раз приходилось бывать в зоопарке и видеть там забавного бамбукового медведя со старой Земли, и он почувствовал острую жалость к безобидному животному. Кому понадобилось свергать такое милое создание? Поэтому Арчибальд попробовал вежливо отказаться от навязываемой чести поучаствовать в сомнительном мероприятии.
– Извините, мистер, но я не олигарх, а писатель и совсем не располагаю свободным временем. Может быть, на следующей неделе или лучше через месяц… Вот тогда смогу выделить денёк. Но никак не раньше. Позвоните мне через полгода, договорились?
Бородач на вежливость отреагировал довольно своеобразно – его налитые дурной кровью глаза смотрели куда-то мимо Арчибальда, но в горло писателю он вцепился без промаха. Вцепился грязными лапами и прохрипел, обдавая застарелым перегаром портвейна «Джорджия».
– Ты писатель? И про кого же ты пишешь, сволочь?
Арчибальд беспомощно разевал рот в тщетной попытке ухватить хоть глоток воздуха, но сил хватило лишь на слабое шипение. Впрочем, и оно вполне сошло за ответ.
Бородатый тип ослабил хватку и недоверчиво переспросил:
– Про змей пишешь? Разве это кто-нибудь читает? Следующую книжку про нас напиши, про клонов. О нашей древности и мудрости, о борьбе с ворами во власти, о революции достоинства. И про панду обязательно. Понял меня, да?
Пальцы на горле разжались, и Арчибальд с готовностью выдохнул:
– Да!
И сам понял, что не обманывает. Ему и раньше приходилось писать сценарии для роликов с участием клонов, но будущие творения превзойдут прошлые жалкие поделки многократно. Понятно, что клоны вряд ли этому обрадуются, но попытка давления на свободу творчества должна быть наказана. И она будет наказана! К тому же неприятные ощущения от мокрых штанов нужно хоть как-то компенсировать. Сначала морально, а потом… потом шедевр оценят и материально.
Тем временем бородач достал из кармана обкусанную со всех сторон булку и протянул Вилкасу:
– Кушай на здоровье, дорогой соратник! Очень вкусно и совершенно бесплатно!
На бесплатное угощение у творческих людей выработался условный рефлекс, блокирующий естественную брезгливость и рвотные позывы, так что Арчибальд с удовольствием вгрызся в подаренную булку. А добродетель почесался в неприличном месте, сплюнул писателю на ботинок и исчез в толпе, позабыв забрать плакат с ростовым портретом стоящего на задних лапах енота.
До литературного агента Арчибальд добрался только поздним вечером, так как из-за отсутствия такси пришлось пройти пешком целых полтора километра. Может быть, получилось бы и быстрее, но по дороге писатель принял участие в двух штурмах полицейских участков, разгроме супермаркета с дегустацией содержимого винных полок, поджоге ресторана быстрого питания, ограблении ювелирного магазина, угоне передвижного киоска с хот-догами и массовой драке со встречной колонной демонстрантов. Те недостаточно прониклись величием момента и несли слишком маленькие портреты Великого Енота, Продвигающего Сознательность в Массы. Так что о цели прогулки писатель вспомнил лишь на закате.
