— Так считается, что, если подозреваемый отказывается от чтения, это же почти признание.
— Верно, однако есть предположение, что Нагир невиновен, и мою работу это не облегчает. Оборотень отказывается от дачи показаний, свидетелей нет, в общем… дело гиблое. — На последнем слове Сем даже застонал от отчаяния, понимая, что он, скорее всего, прав.
— Уверена, ты во всем разберешься, у тебя талант детектива, — ободряюще улыбнулась Дора, вызвав огни счастья в глазах Семура, и почему-то мне показалось, что именно в этот момент мой кузен воспарил над обыденностью и почувствовал истинное наслаждение от веры любимого человека.
Ему нужно признаться Доре в своих чувствах, и если он сам это не сделает, я его заставлю, чего бы это ни стоило. После смерти родителей только я и любимая работа поддерживали Сема на плаву, но если у него с хранительницей все сложится удачно, кузен наконец-то будет счастлив.
Да, были сомнения насчет того, что Дора может и не испытывать к стражу любовного интереса, но интуиция твердила об обратном. Эти двое как истинные половинки, которых разделили демиурги, а потом столкнули лбами, пытаясь дать понять, кто именно они друг для друга. И, черт побери, а уж я-то посодействую скреплению чокнутой хранительницы и до одури влюбленного в нее стража! Иначе что я за подруга и кузина, если позволила своим близким так запросто профукать собственное счастье? Если уж кто и заслужил того, чтобы быть счастливым, так это Семур. Он самый честный и лучший мужчина на всех материках, и я сделаю все, дабы страж почувствовал величественное и исцеляющее чувство взаимной любви.
Если уж мне не дано быть любимой, постараюсь добиться этого для своего горячо любимого родственника. Осталось только придумать, как именно заставить стража признаться, а остальное уже дело техники. Но об этом поразмышляем чуть позже.
— Да… кхм… — Кузен откашлялся. — Идите к нам домой, думаю, вам стоит провести день вместе, пока еще не пришло время уезжать.
— Весьма разумно, — улыбнулся Донахью, подходя ко мне и обнимая за плечи. — Идемте, леди Эмеральд, у нас осталось всего четыре часа до прощания, и мне бы хотелось провести их не во фракции правоохранительных органов среди глазеющих на меня стражниц.
— Хорошо, хорошо, идемте домой, пока вы еще не заплесневели от скуки, а кое-кого не украли и не пленили для сексуального рабства, — пробурчала я, закатывая глаза и ловя веселый, в один миг ставший суровым взгляд хранителя.
Я знала, чего хотел Донахью, и понимала, что этого не избежать. Главное, чтобы Дора не подключилась к процессу выуживания информации из бедного чтеца третьего курса, иначе даже создатели меня не уберегут.
— Если мы больше не увидимся до нашего с Донахью отъезда, до встречи в другой раз. Нам нужно чаще собираться, потому что вы с Неей стали затворниками: она учится, а ты работаешь. — Дора подошла к Семуру и обняла его за плечи, а затем поднялась на носочки и быстро чмокнула стража в щеку, вызвав у парня ступор и блаженную, но глупую улыбку на губах.
Донах оставил меня и заключил детектива в мужские объятия, что-то прошептал тому на ухо, но я не смогла разобрать ни слова. Вот только лицо у стража вытянулось и заставило меня недоуменно замереть, пытаясь разгадать, что же так поразило кузена? Я чувствовала: действительность не так красива, как мне хотелось бы ее нарисовать.
— Еще увидимся, — попрощался Донахью, вновь обнимая меня за плечи. — Удачи в расследовании.
— Она мне не помешает, — сухо отозвался Сем, провожая нас глазами.
Мы покинули фракцию и снова оказались на улице. Сильный ветер растрепал мои волосы, охладив разгоряченную румянцем кожу и заставив прижаться к телу хранителя. Поняв, что я дрожу, Донах сильнее обнял меня, обдав своим жаром и терпким ароматом одеколона. Небо затянулось свинцовыми тучами, которые с минуты на минуту готовы были излиться литрами влаги на невинное население Нортона и Ульбары — территории клана оборотней.
— Вы так хорошо смотритесь вместе, — вдруг произнесла Дора, обернувшись лицом к нам и заставив меня покраснеть еще сильнее.
Но почему я краснею? Это же Донах, я его столько лет знаю, и его забота была нормой и проявлялась всегда, сколько себя помнила. Он заботился обо мне: укрывал одеялом, когда было холодно; залечивал раны, когда я разбивала коленки и сдирала кожу с ладоней. Он был таким же, как и Сем — добрым, уверенным, защищающим тех, кого любит.
— Иди молча, — настоятельно попросил сестру хранитель, и она подняла руки в жесте: «Я сдаюсь, не горячись!»
— Где твоя машина? — спросила меня Дора.
— На стоянке возле университета.
— Тогда сначала идем туда, а потом едем к вам домой, — решил за всех Донахью, растирая мои плечи своими большими сильными руками.
Чтобы не слишком расходовать тепло, я подтянула Дору поближе и окутала нас воздушным щитом, позволяющим не тратить собственный жар и к тому же не волноваться насчет дождя, капли которого стали медленно падать с высоты небес, оставляя мокрые следы на асфальте и заставляя прохожих доставать зонты или прятаться в ближайшем торговом центре «Тэрро».
— Неплохо, чтец, жаль, что ты не владеешь телепортацией. Это бы очень помогло, — невесело проговорила Дора. Девушка не шла, а то и дело подпрыгивала, будто пятилетний ребенок, который не может усидеть на месте. За ней было забавно наблюдать, такая беззаботность и легкость в каждом движении. Казалось, ничто не могло ее разозлить или расстроить, поток жизненной энергии бил ключом, задевая всех, кто находился рядом с ней. У меня все происходило не так, особенно сейчас. Из-за работы на неугомонного вожака оборотней я не могла похвастаться спокойствием и радостью, но зато с уверенностью допускала, что благодаря Аарону моя жизнь стала куда интереснее. Он погрузил меня в заботы, вытянув из омута учебы, отчего я стала более
