Тяжело рубиться бок о бок со вчерашним врагом. Его парни с ненавистью косились на рыцарей герцога Дарского, с землями которого граничили земли клана Карроша. Рыцари, впрочем, отвечали им тем же. Слишком много крови лежит между ними – насмешка судьбы, что каган приказал ему поддержать тяжелую конницу извечного врага. А сейчас герцог, чтобы предупредить, прислал к нему своего сына? Ловушка? Или…
– Тебя как звать, парень? – Каррош успокаивающе похлопал по загривку Черныша и поднял на мальчишку глаза.
– Ричард, эрл! – сын герцога ответил ему прямым немигающим взглядом.
– Покажи, откуда идут твари, – орк легким движением покинул седло и расстелил на земле карту.
– Вот тут Варута, окруженная горами пустошь. Отец считает, что темные боги где-то здесь открыли портал в Серые пределы.
– Почему не проверили долину сразу? – рыкнул на парня Каррош.
Мальчишка вздрогнул и побледнел, вид двух торчащих из-под нижней губы клыков, похоже, действовал на него угнетающе.
– Разведчики были в долине три дня назад, – наконец пожал плечами он. – Если армии и стояли там, то они были надежно скрыты под пологом невидимости. Утром, когда началась битва, четверо Владык атаковали богов, а армия Сирата ударила легионам и орочьей пехоте в тыл.
– Ты говорил, что темных двое!
– Каэлла сказала, что армия Вилла движется вот так. – Мальчишка провел по карте пальцем, указывая предполагаемый маршрут. – Если нежить первой войдет в Грозовое ущелье, вся конница окажется в капкане. С Виллом четыре Великих Лорда Тьмы, и в одиночку богиня против них не выстоит.
– Значит, нежить сейчас тремя милями южнее?
– Да! Отец сказал, тебе нужно поспешить, вождь.
– Что скажешь, Охтон? – повернулся к своему тысячнику Каррош.
– Похоже на правду, – прислушиваясь к шуму далекой битвы, ответил тот. – Не потому ли утром прискакал гонец от кагана и ты ни с того ни с сего повел нас проверять это забытое богами ущелье?
– Не знаю, брат, – покачал головой Каррош, – может, Рхан что-то подозревал? – Ну что, волки, посмотрим вблизи на армию нежити?! – проорал он, обернувшись к строю замершей в седлах тысячи. Услышав в ответ одобрительные крики, орк усмехнулся и повернулся к мальчишке.
– Спасибо, Ричард, – кивнул он сыну герцога. – Скажи отцу, что я помню свои долги. – Орк подошел к своему черному как ночь варгу и одним движением оказался в седле. – Пройдем вон там, – рукой в кольчужной перчатке он указал тысячнику на группу крупных валунов, лежащих в полутора километрах к востоку. – Если все это правда, то армия Вилла будет перед нами как на ладони. Его твари неповоротливы, мы легко обойдем их поверху и первыми будем в Грозовом ущелье. Парней жаль, – вздохнул он, – но им мы уже ничем не можем помочь.
Все орки рождаются воинами. В четыре года отец вручил Каррошу деревянный меч. «Когда-нибудь ты станешь вождем, сын», – потрепав мальчишку по непокорным волосам, сказал он, и эти слова юный орк запомнил на всю жизнь. Через пять лет отца не стало – сотник погиб в набеге на земли соседнего клана, и девятилетний орк остался единственным мужчиной в семье. Три малолетние сестры и внезапно постаревшая мать, которая вернулась из того набега с отрубленной кистью левой руки, – вот все, что осталось у него в этом мире, который до этого казался таким простым и понятным. Но те произнесенные отцом слова глубоко тогда запали в его душу, и он первым из юных воинов клана прошел обряд единения с варгом. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, о молодом воине заговорили у походных костров, а еще через тридцать лет старый шаман Хильрат, глава совета старейшин, вручил ему знак кланового вождя. Каррош, вскинув над головой свой верный боевой топор, стоял тогда в кругу горящих костров, слушал радостный рев соплеменников, смотрел на заплаканные глаза матери и вспоминал те слова своего отца.
Орк покрутил головой, отгоняя не к месту всплывшие воспоминания, направил варга в обход огромного белого валуна, первым выскочил на поросшую высокой травой возвышенность и… громко выругался. Внизу, насколько хватало глаз, двигалось огромное войско нежити. Такого количества отвратительных тварей не видел, наверное, ни один живущий под этим солнцем разумный.
Впереди войска, торопливо перебирая своими отвратительными лапами, двигались здоровенные, размером с лошадь, костяные пауки. Навскидку их было не меньше десяти тысяч. Следом за ними, прямо перед квадратами закованных в латы рыцарей смерти, в окружении четырех огромных чудовищ на черной кошмарной твари ехала закутанная в серую рясу фигура, от которой даже при таком значительном расстоянии до орка дотягивались чудовищные эманации смерти. На глазах у застывшего Карроша один из рукавов рясы шевельнулся, огромная масса пауков колыхнулась и, резко прибавив скорости, устремилась вперед.
– Пауки! Рыцарям теперь не уйти! – выдохнул за его спиной Охтон. – Они свяжут их боем и замедлят, а потом подоспеют эти, – тысячник кивнул на черные ряды рыцарей смерти. – Наши застрянут следом. Если герцог послал пацаненка сразу, как только об этом узнал, то каган только что получил донесение.
– Но если кто-то из шаманов отправил сокола, то каган уже уводит наших через ущелье, да и у людских паладинов и магов тоже есть способы связи.
– Магия над долиной не работает, – не отрывая взгляда от движущегося в полукилометре от них войска, севшим от потрясения голосом проговорил протиснувшийся к вождю Ричард. – Соколы ваших шаманов тоже не смогли взлететь.
– Хуман? Ты еще здесь?
