Что касается ответа на первый вопрос, то легенда была тщательно продумана. Мол, сведения почерпнуты из книги древнего китайского мудреца. Ее в незапамятные времена привезли в здешние края, но она долго лежала без перевода. А лет тридцать назад (по личному летосчислению того человека, который подселился в тело Шестопера, да еще проживал три века назад) забрел один азиат к местному капищу. Да и застрял надолго, переводя общинные харчи. Вот тамошний волхв и вручил дармоеду книгу для перевода, а в помощники-переписчики якобы назначил отрока Василия. Тот всю свою работу считал бесполезной, потому что ничего ценного, кроме большой монографии о йоде, в ней не было.
Да и те сведения за тридцать лет жизни порядком позабылись. Вот поэтому вместо мести хоппер наведался в храм возле капища и хорошенько освежил свою память троекратным прочтением собственноручно написанных когда-то строк. Так что теперь вся технология производства ему известна.
Старик хоть и хмыкал с недоверием, но в целом озвученную легенду воспринял на веру. Только поинтересовался:
— И где сейчас эта книга?
— Спрятал ее в подвале храма, чуть ли не под фундамент засунул. Храма-то я точно на том месте не видел в это время, но уж фундамент не должен пострадать. Если тоже не разобрали, конечно… Надо будет в следующий раз там покопаться хорошенько.
А вот когда Гонта узнал, из чего делается йод, ошеломленно воскликнул:
— Из водорослей?! Из самых обычных морских водорослей?
И дальше внимательно ловил каждое слово — как надо сушить собранные водоросли, сжигать в земляных печах, а уже потом, из полученной золы…
Глава двадцать вторая
ЛЮБОВНЫЙ МЕНИНГИТ
Гонта дал согласие и даже внес весьма дельные предложения по немедленной доставке нескольких возов водорослей с морского побережья. Мол, пока наладят их нормальный сбор, пока с земляными печами разберутся, здесь уже можно будет получить первый раствор йода и провести его полевые испытания. Благо раненых и пострадавших даже в мирное время в большом городе всегда хватает.
Ко всему не помешает вначале здесь построить одну правильную печь, обучить на ней молодого смышленого парня, а потом его и отправить на морское побережье постоянным представителем, контролирующим качество, количество полученного пепла и его своевременную отгрузку в Вищин.
Понятно, широта мышления и возможности у старца — не в пример огромнее, чем у простого рыцаря.
А вот перед тем, как выпустить Грина на улицу, уже полноправный компаньон опять стал читать нотации:
— Никуда не выходи, в ссоры не ввязывайся, в сторону русской ведьмы даже не смотри, а лучше всего прячься от нее, как от разбушевавшейся грозы. Стихия и та не настолько бессердечная и черная бывает, как фарти, ярые или вампиры. И учти, если она до тебя дотронется повторно, тебе уже никто и ничто не поможет. Не смотри на ее юный, наивный вид, напомню: она может и старше тебя оказаться. И чем она старше, тем безжалостней. Тем больше живых людей превратила в трупы своими прикосновениями.
Василию пришлось скрыть свое недовольство подобной отеческой заботой, и он вынужденно пообещал:
— Ладно, постараюсь отмежеваться от любых контактов с ней. А что делать с одеждой? Другой нарядной у меня толком и нет, а портной придет через полчаса. Но пока он пошьет…
Старик задумался.
— Честно говоря… можешь в ней по цитадели и по городу ходить. Черных власнечей у нас вроде нет. Хотя три десятка, если не больше, арапов и полукровок наберется. И раз уж ты это надел, давай я тебе поясню, что и для чего может пригодиться. Вот, к примеру, эти наручи легко выдержат по два удара даже такого меча, как твой…
Выяснилось, что иные детали одежды могли отражать молнии: одну или две. Щеголеватый шарф, если его распустить на полоски по три толстые нити, достигал десяти метров в длину и выдерживал вес самого рыцаря в экипировке. Верхняя часть камзола не пропускала удар острого кинжала. А удобные сапоги из кожи африканского животного не промокали. И не благодаря материалу, а по причине нанесенного внутрь и снаружи колдовства.
— Продавать такое?! — воскликнул Райкалин. — Да мне самому пригодится!
— Метки на них нехорошие, — покачал головой Гонта. — А вывести их можно, только разрушив силы защиты. И слишком они в глаза бросаются, даже юным, начинающим власнечам.
— Ладно, тогда принесу на продажу, как только что иное мне пошьют приличное, — согласился рыцарь, покидая башню.
Пересекая двор, старался даже не коситься в сторону княжеского терема. Как ни хотелось хотя бы попрощаться с ведьмой, слова великого светлого волхва возымели действие, помогли разуму возобладать.
Но окончательно он успокоился лишь в казарме, поднимаясь на второй этаж. Да и пока вышагивал по длинному коридору в самый его конец, ничем не
