— Могут, но не все, только самые старые и древние.
— А в глубокой древности и светлые власнечи с волхвами умели, да ведьмы, силами громадными обладающие.
— Сейчас уже нет таких… Мельчают, разучились…
— Ну да, только некоторые старухи и умеют детей на рынке фокусами пугать.
— А вот Гонта, — решил внести конкретику рыцарь, — великий волхв, умеет что-нибудь толковое?
Энтузиазм портных сразу угас, слова они стали подбирать осторожней:
— Ну это нам знать не положено…
— Это вам, благородный рыцарь, поболее нашего известно…
— Мы только швейными делами интересуемся.
Шестопер не сдавался:
— Но уж в городе какую ведьму молодую да красивую знаете? Уж очень мне хотелось бы с ней пообщаться да о жизни ее веселой расспросить.
— Не-а, не знаем, — отмежевался один, а вот второй позволил себе порассуждать:
— Да и чего там веселого в их жизни? Старые, уважаемые люди бают, что жизнь у этих ведьм совсем несладкая. Зельями своими травятся, руки отварами уродуют, заклинания дни и ночи зубрят, голодом себя и лишениями истязают… А хуже всего, что любви и личного семейного счастья чаще всего лишены. Кто ж такую в жены возьмет, будь она хоть трижды красавица да умница?
В разговор неожиданно нервно вмешалась Зареслава:
— Но ведь берут их в жены, берут! Ведь почти все они детей имеют! Так ведь?
— Извините, госпожа, — поклонился в ее сторону портной, — но детей можно иметь и без замужества. А как по мне, то я бы с ведьмой даже и общаться не стал…
Он не мог видеть, как дама в шляпке краснеет от гнева. Но это отчетливо почувствовал-увидел Райкалин и быстренько выдал одну из местных присказок-сентенций:
— Великая Макошь всех наделяет счастьем поровну.
Хорошо, что настала пора обсуждения самих элементов одежды, выбора материала среди принесенных образцов. Поэтому разговор сместился в иную плоскость. Рыцарь проявил твердость и настойчивость, ломая сопротивление портных, безжалостно топча навязываемые ими стереотипы. Особенно он настаивал на свободном шитье тех мест, где позже собирался собственноручно нашить карманы.
Приходилось маленько привирать:
— Вот здесь и во всех указанных местах у меня будут внутренние подкладки из брони. Не обязательно из стали, возможно, будут вставки толстой кожи.
— Зачем?! — поражался портной, тогда как девицы молча, но весьма интенсивно перерисовывали на свои листочки схемы и выкройки. — Ну здесь и здесь еще подобное возможно… А вот в этих местах вам элементарно не удастся закрепить толстые вставки. Они будут сползать во время движения!
— Потому и требую оставить там щели и запуски ткани, покрывающие друг друга, чтобы рука легко входила: буду при надобности тайную защиту поправлять.
— А эти странные куски тканей?.. Точнее говоря, обрезки?
— Они мне понадобятся для банальных заплаток. Потому что в этой одежде буду проводить и поединки…
— В парадной, выходной одежде?!
— Да! Сейчас стало модно в столице и такие поединки проводить… И вообще! Я вам плачу не за ваши возражения и советы, а за точное, скрупулезное выполнение всех моих пожеланий!
— Но это позор для нашего ремесла, — осмелился выдавить из себя молодой мастер. — Наша репутация может пострадать.
— Внешне ничего не заметно? — напирал Василий. — Ничем не будет отличаться от пошива «как у всех»?
— Ну-у-у… если не обращать внимания на некоторую мешковатость, местами…
— Вот и отлично! Значит, и спорить больше не о чем. Можете отправляться работать! Вот вам задаток…
Может, мастера, полные амбиций, еще продолжали бы спор, но вмешалась дама в шляпке:
— Почему-то уверена, что мои наперсницы быстрее справятся с этим заказом, чем любой мастер этого города. Девочки, все перерисовали?
Они синхронно кивнули, и Зареслава милостиво разрешила:
— Тогда действуйте! А ткани выберете из наших запасов по своему вкусу. Чего не хватает, попросите у кастелянши князя или у дворецкого.
Ошеломленно поглядев вслед ушедшим красоткам, портные моментально подхватили свои сумки с образцами и схемами и с весьма озадаченными лицами умчались. Им бросили вызов какие-то (пусть и очаровательные на вид) чужачки, и, наверное, бедняги сегодня ночью так и не лягут спать. Теперь уже доказывать свое мастерство придется делом, а не на словах.
Еще Василию стало понятно, что посланник русского князя Берлюты сегодня никуда не уедет, даже если дилижанс уже исправен и готов к
