путешествию.
Задумавшись над странностью и неправильностью создавшейся ситуации, Райкалин слегка вздрогнул от неожиданности, услышав, как Зареслава командует его подчиненным:
— Ольгерд! Выйди в коридор и проследи, чтобы нам никто не мешал!
Оруженосец уставился на своего господина как баран на новые ворота. Но тот забыл о всяком благоразумии и лишь нетерпеливо махнул рукой: уходи! А сам потянулся к брошенному на кровать камзолу.
— Стой! — остановила его девушка тихим восклицанием. Сняла свою шляпку, облегченно выдохнула и пояснила: — На твоей одежде неприятные для меня метки, так что не трогай ее… пожалуйста.
— Так я сейчас… — Василий шагнул к шкафу, чтобы надеть что-то другое, но вновь был остановлен:
— Не надо! Просто присядь вот тут, рядом, мне надо с тобой поговорить.
— Да и мне интересно, — признался он, усаживаясь на стул, — с какой стати ты решила устроить состязание между портными? И кому собираешься дарить пошитую по моим размерам одежду?
— Конечно, тебе! — игриво улыбнулась она. — Хочу, чтобы ты меня вспоминал, когда будешь в подаренной одежде… Ты ведь будешь меня вспоминать, когда я уеду?
— Несомненно! Ведь ты носишь то же имя, что и моя возлюбленная!
— Ты ее так сильно любишь? — Девушка в явном расстройстве закусила губу.
— Больше собственной жизни! — закатил в восторге глаза Шестопер. — И печалюсь, что не могу ее сейчас обнять, крепко-крепко прижать к себе, вдыхая аромат ее сладкого тела и дивный запах волос! И целовать… Целовать ее нежную кожу, ощущая, как она с трепетом отзывается на мои поцелуи и подается навстречу…
Он избегал смотреть Зареславе в глаза.
— Твоей возлюбленной повезло иметь такого смелого рыцаря. — Голос ведьмы стал прерывистым, с чувственной хрипотцой. — Ты ведь и в самом деле ничего не боишься?
— Ничего!
— И даже когда держал меня за руку, не боялся?
— Нет! Я представил, что это рука моей суженой, и просто не в силах был от нее оторваться!
— Моя рука тебе настолько нравится? — Зареслава поставила руку на стол и наклонила кисть почти к самому лицу мужчины. — Она очень похожа на руку твоей возлюбленной?
— Несомненно!
— И ты не побоишься ее целовать, представляя, что перед тобой твоя Зареслава?
— Нет! — Василий с упоением прикоснулся губами к вожделенной руке. Ему остро, до потери сознания захотелось, чтобы второй рукой девушка коснулась его щеки, как в прошлый раз.
Почему-то и страха не было, и сомнения рассеялись. «Умру так умру… — шевелились мысли, словно чужие. — Смерть так смерть. Зато какое блаженство-о-о!..»
Ведьма будто опомнилась и начала плавно, но настойчиво вырывать свою ладонь из его пальцев. С некоторым недоумением он отпустил ее руку и услышал ну совсем охрипший голос:
— А теперь сиди и не шевелись. Иначе я не смогу себя контролировать и дотронусь до тебя не только второй рукой…
«Ну да, главное самому, добровольно не касаться вампира, — всплыло в памяти предупреждение. — Правда, она что-то недоговаривает… Знать бы что… Неужели возможно… хм! Вполне! Очень возможно совершенно немыслимое продолжение событий!»
Она тем временем встала за его спиной и положила руку ему на плечо. Затем ее пальчики с чувственным дрожанием коснулись шеи мужчины, обследовали ее и стали опускаться на грудь. Казалось бы, что в этой ласке-ощупывании особенного? Тем не менее замерший Райкалин забыл про дыхание, про весь мир вокруг и впал в какое-то отрешенное блаженство.
Даже мысли куда-то подевались. А тем временем рука, словно отдельное существо, совсем потеряла стыд, ощупав каждый миллиметр груди и начав опускаться на живот. Хорошо, что этому телу нисколечко не было стыдно за свой пресс. На мышцах — ни капельки жира, сплошные кубики.
Пальчики с особым пристрастием исследовали пупок и, оставив его в покое, начали движение ниже… И тут в коридоре послышался возмущенный рев:
— Меня?! Не пускать?! — Голос принадлежал, несомненно, графу Левадскому.
Зареслава метнулась на свое место, уселась в непринужденной позе и даже успела надеть свою шляпку с вуалью. И когда посланник русского князя ворвался в комнату, его встретил холодный, если не сказать ледяной, голос:
— Вы что себе позволяете, граф?! Вас не учили стучаться?! Эй! — Это она уже крикнула витязям, удерживающим в коридоре оруженосца: —
