помалкивал. Да и что бы он сказал? Мол, приятель мой из будущего и поет чужие песни? А ведь перерожденец мог и настоящим автором исполненных песен оказаться.
Ну да не в этом суть, все равно посвященный в тайну Грина приятель на такое разоблачение не пошел бы. Ему легче было верить как всем и как всем выказывать свой восторг. Он же громче всех и требовал продолжения концерта.
Но Грин решительно отдал гитару ее хозяину со словами:
– Нет, больше петь не буду. Завтра рано вставать. А уж в Вищине отдохнем и разгуляемся, как душа пожелает.
Совсем неожиданно его поддержала графская дочка:
– В самом деле, полноценный сон превыше всего! Спокойной ночи! – И, многозначительно посмотрев на рыцаря, отправилась на второй этаж.
За ней поднялись баронет и его дамы.
– Сомневаюсь, что сегодня ты вообще заснешь! Повезло… – успел шепнуть приятелю Бронислав.
Как будто он сам, уединившись с двумя девицами, сразу провалится в царство Морфея! Но, поднимаясь наверх, Василий размышлял о другом: «Не лучше ли все-таки притвориться стеснительным лопухом и в самом деле улечься спать? Баронет меня ни о каких опасностях не предупреждал, да и сам был готов завалить эту пташку на перины без всякого зазрения совести. Но она все-таки графиня. Да и папаша ее слишком высокопоставленный, злобного характера перец. Как бы еще с этой стороны неприятностей не нажить. Ведь в любом случае для семейства Ферро будут устроены разбирательства по поводу предателя Жаная…»
Размышления закончились у двери. Их с Брониславом комната оказалась пуста. Только и горела на столе одинокая, видимо недавно зажженная свеча. Зато некие смешки и возня уже явственно слышались из комнаты, предоставленной «пациенткам» Агапа Гирчина. Значит, приятель уже там и времени зря не теряет. Две комнаты, доставшиеся десяти воинам сопровождения, пока еще тоже пустовали. Ребята могли себе позволить лишних полчасика посидеть в общем зале и расслабиться за счет графа Ферро. К тому же во время ночлега один из них по установленной десятником очереди обязан был нести караул в коридоре. О подобных предосторожностях еще в замке власнеч распорядился.
А вот графская дочь вроде как находилась в отведенной ей комнате, которую вынуждена была делить со своей служанкой. И дверь плотно прикрыта.
«Может, оно все и к лучшему? – мелькнула мысль у замершего в нерешительности рыцаря. – Или все-таки постучаться?..»
И тут же понял, что течением событий он не управляет. Полураздетая Алманзи выпорхнула в коридор.
– Ах, Грин! Ты мне так вскружил голову своими песнями, что я сразу не усну. Поэтому расскажи мне что-нибудь успокоительное…
Она проскользнула мимо рыцаря в дверь его комнаты, осмотрелась и прислушалась. Догадалась, что баронета здесь нет и уже не будет, и мило покраснела.
– Ты ведь не хочешь меня скомпрометировать? Тогда сейчас же закрой дверь. Иначе мне придется немедленно уйти!
Хотелось не к месту съязвить, что тебя, мол, и так сюда никто не звал, но графиня успела снять платье еще в своей комнате и осталась в длинной сорочке, весьма напоминающей ночную. Вид у нее был соблазнительный, а воркующий, низкий, грудной голос юной красотки всколыхнул в Василии все его подспудные и явные желания.
«Куда уж больше тебя компрометировать? – мелькнула мысль. – Если даже прислуга в корчме догадалась, что эту ночь мы проведем вместе?»
Шаги навстречу друг другу – и два тела сплелись в жарком объятии, а губы слились в длительном, страстном поцелуе. Сознание у Грина на несколько минут словно померкло, глаза почти ничего не видели, а руки жили своей собственной жизнью: гладили самые аппетитные места тела Алманзи.
Хорошо хоть опыт и житейская мудрость советовали не спешить, а растягивать удовольствие. Ведь все, все успеется и будет божественно!..
Он очень удивился, когда понял, что Алманзи оказывает небольшое, но настойчивое сопротивление. А потом и освободившиеся из его плена губы зашептали томно и страстно:
– Милый! Ты такой сильный, ласковый и красивый!.. И умный!.. Так что понимаешь, что женщинам порой нельзя… Тем более в первый раз… Ты ведь знаешь! Ты поймешь! И не обидишься, что я сейчас уйду? А эти наши поцелуи – аванс на завтра. Завтра мы сможем все. Умоляю тебя, потерпи всего лишь один день! И не вини, что пришла сейчас. Иначе я не смогла бы заснуть, не ощутив силу твоего влечения ко мне, не измерив его твоим дыханием и крепостью объятий! Милый… милый…
Она потихоньку выскользнула из объятий. Напоследок поцеловала ошеломленного Грина в щеку и легкой тенью устремилась к двери. Выглянула в коридор, убедилась, что там никого нет, и умчалась в свою комнату.
Василий пытался отдышаться и хоть как-то прийти в себя. «Что это было?! Меня обманули в ожиданиях или в самом деле одарили щедрым авансом? Твою комиссара дивизию! Лучше бы она совсем ко мне не заходила! Сама-то теперь уснет счастливая, а мне всю ночь ворочаться? Да под стоны из-за стенки? Вот же не повезло так не повезло…»
В соседней комнате и в самом деле некие звуки нарастали крещендо. Завистливый баронет, видимо, пытался делом доказать, что он более достойный любовник.
На ватных ногах Грин подошел к кровати, сел и стал снимать сапоги. Сонливость уже начала сковывать веки. «Так даже лучше, – лениво ворочались
