Осторожно выглянув в коридор, вывел девушек и провел их до пассажирского отсека, после чего сам направился к себе в каюту. Нужно привести себя в порядок. Обтереться влажным полотенцем, умыться и поспать часок. Скоро моя вахта. Это девчонкам спать можно хоть до посадки в Боровом.
Когда-то Новосибирск был огромным городом. Но после Катастрофы выжившие отселились от мертвого городища и стали строить жилища вверх по Оби. Бывшие поселки превратились в небольшие по старым меркам города. Вот в одном из них, в Боровом, и был аэродром, способный принимать дирижабли.
Девушки направятся в Сосновку, на противоположный берег Оби. Там расположен медицинский институт, и именно туда их направили от Северного Союза, как раз по пути следования нашего рейса. Раз уж девушки засветились как целительницы и хотят ими стать по-настоящему, врачебный диплом им просто необходим. Так что им еще учиться и учиться.
После посадки в Боровом старпом недовольно поглядел на меня и Виктора, застывших перед ним по стойке «смирно».
– Так, орлы. Проводите девчонок до общаги, сдадите коменданту. И назад, ясно? И не вздумайте снова устраивать перестрелку, не ищите для этого бандитов и работорговцев, некогда нам. Оставьте немного работы для полиции.
– Сделаем, как надо, Марк Степаныч, – ответил я, оглянувшись на сонного Витьку. По-моему, его тоже девчонки навестили, чтобы отблагодарить. Надо будет расколоть. Обычно ему хватает трех часов, чтобы отоспаться. – Ну, так мы потопали?
– Действуйте! – величественно кивнул старпом, и я, как и сказал, потопал к трапу…
Два уже немолодых мужика смотрели сквозь широкие иллюминаторы на то, как пара их бортстрелков грузит небогатый багаж двух молодых девушек, которых они перевозили сюда, в Сибирь. Целительницам (а эти девицы и правда оказались парой целительниц) представителем авиакомпании был предложен почти стандартный контракт. Который в данном случае был заключен от имени Северного Союза. Почти, потому что выкуп из рабства, точнее, возврат денежного долга, отсутствовал. Местный суд приговорил рабовладелицу – хозяйку борделя к казни через повешение, отрабатывающим долг девушкам выписали «вольный лист», всем пятнадцати! Девочек, найденных в цокольном этаже, за счет заведения отправили в больницу, после чего их должны были отвезти или к родным, или в родной город. Опять же, за счет бывшей владелицы борделя. У нее в кубышке оказалось немало денег, счет в местном банке был приличным.
– Как думаешь, ничего не учудят эти бойцы? – усмехнувшись в густые усы, спросил капитан старпома и засунул в рот пустую трубку, прикусив чубук крепкими желтоватыми зубами.
– Здесь? Вряд ли, – тоже усмехнулся старпом, садясь во вращающееся кресло. – Мне вот интересно все же, были девчонки на посту или не были? Боцман клянется, что ощущал запах духов.
– Да были, скорее всего. Себя молодым вспомни, кто из Африки шаманшу спер и в каюте прятал, пока до дома довез? Как ты сумел такую девку околдовать, а? – Кэп от души рассмеялся, а старпом вытащил из кармана портмоне, открыл фотки и улыбнулся.
На одной из них, самой потрепанной, смеялась совсем юная африканочка. Да, он тогда сумел умыкнуть ее из племени и привезти домой. Мало того, женился, у него с Наоми пятеро детей, три сына и две уже взрослые красавицы-дочери.
– Я тебе секрет открою. Меня боцман тогда прикрыл. И помогал.
– Да ты что? Ерофеич? Как ты его на такое сбаламутил? – Кэп покачал головой, вспоминая крепкого седого мужичину, боцмана и старшего оператора загрузки «Неугомонного». – Вы ведь тогда по лезвию прошли, карантин же был жесточайший.
– Ну, я об этом не говорил, но за это шесть лет в «нетопырях» оттарабанил. Сразу после приземления доложился по команде, Наоми в госпиталь, в инфекционку, на карантин на полгода. А меня в дисбат. – Старпом вспомнил не самые веселые времена своей жизни, когда он на крохотном дирижабле возил малые группы таких же провинившихся, как сам, в старые города. Стоянки прямо на центральных площадях, порой атаки неупокоев, порой просто банды. Бои, гибель товарищей – и все ради любви. Ради той чернокожей красавицы, которая ждала его из рейсов на базе в глухом таежном поселке в Монтане. Ради той, кого он полюбил так, что смог решиться на подобную авантюру…
– Ну вот, девушки, тут наши пути расходятся. – Я обнял Гулю, поцеловал ее в губы. Ли Мэй целовал Витька. Потом мы махнулись девушками, и я обнял изящную китаяночку, которая заплела волосы в сложную косу. – Счастья вам, девчонки. И не бойтесь никого, тут вы среди своих. И это… – Я оглянулся на напарника, и тот вытащил из сумки две кожаные кобуры. – Вот. Возьмите. Свободные женщины не должны ходить безоружными. Это ТТ Алма-Атинского арсенала. Хорошие машинки, простые и надежные. Под люгеровскую «девятку». Патронов в любой лавке навалом.
– Спасибо! – Девушки скромно взяли подарки. И я понял, что если Ли Мэй эту модель не знает, то Гуля точно с подобным пистолетом сталкивалась. По крайней мере, умело вытащила магазин, проверила патронник. – Спасибо, ребята!
