Банк наполнился суетой, которую принесли с собой люди. Врачи, полиция, еще кто-то непонятный. Короче, слинял я оттуда тихонько и снова уселся в баре. До отлета нашего дирижабля оставалось еще восемь часов.
Ко мне присоединился профессор, и мы долгонько сидели, попивая отменный кофе, который сварила Киган. Девчонка успевала все – и сгонять в банк, и поговорить по телефону с подружками, и отчитаться перед зашедшим в бар хозяином, и пожарить отменные стейки – мелькала везде и повсюду огненно- рыжей кометой. Вот и сейчас, поставив перед нами тарелки с жареной говядиной, она языком пламени сквознула на улицу и очень вежливо встретила грузного, представительного такого дядьку. Кстати, я его в банке видел. Тогда был мокрый, но счастливый.
– Василий, профессор, здравствуйте. Я управляющий нашим банком и его совладелец Мустафа-Карим Ибрагимов. Василий, позвольте мне выразить вам огромную признательность от имени нашего города. Я совершенно случайно слышал, что вы говорили о невестах. Сколько их у вас? – Управляющий благодарно кивнул Киган, принесшей ему чашку кофе и вазочку с мороженым. Перехватив мой взгляд, он усмехнулся. – Люблю сладкое, с самого детства. Потому в банк работать и пошел, чтобы была возможность пожить сладко. Василий, так что насчет невест? Или вы не хотите об этом говорить? Тогда простите мое любопытство.
– Да нет. – Почему-то мне этот интерес к моим девчонкам не показался навязчивым или бестактным. – У меня две невесты, очень красивые и умные девушки.
– Блондинки, рыжие или брюнетки? Может, русые или шатенки? – Управляющий зачерпнул ложечку мороженого и с огромным удовольствием, чуть ли не жмуря глаза и мурча, съел.
– Блондинка с синими глазами и брюнетка с темно-карими, – уже примерно догадываясь, о чем пойдет речь, ответил я.
– Какие кольца вы им подарили? Ну, я имею в виду, на помолвку?
Профессор с немалым интересом слушал наш разговор. Для него вообще все было интересно в нашем мире.
– Варе, блондинке, – из белого золота. А Саре, брюнетке, – из красного. – Ну, точнее, Саре я не успел колечко на палец надеть, но буду надеяться, что оно не зря у меня дома в сейфе лежит.
– Сколько еще времни вы здесь пробудете и примерно какой размер пальцев у девушек? – Управляющий вытащил ежедневник и раскрыл его на сегодняшнем числе. – Я запишу, потому что лучшая память – это когда на бумажке написано.
– Господи, как это великолепно! – Профессор едва не прыгал на решетчатой палубе обзорной галереи «Дакоты», одноклассника и почти одногодка «Горнорудного», но при этом недавно хорошо откапиталенного дирижабля. – Это потрясающе!
– Да, – согласился я, глядя на проплывающую снизу землю. – Проф, если вы не против, я пойду отосплюсь. Уж очень бурной получилась наша стоянка в этом городке.
– Да-да, идите, Василий. А я еще здесь постою, полюбуюсь. – И профессор снова повернулся к открытым иллюминаторам. Хорошо, что они расположены высоко, чтобы народ случайно не вывалился. То есть смотреть можно сколько угодно, а вот вниз перегнуться мне проблематично, а профессору вообще невозможно. Вроде бы.
– Только снова на табурет не лезьте. А то меня рядом не будет. – Час назад я буквально поймал за ногу уже почти вывалившегося ученого. Того, видишь ли, не устраивал способ наблюдения, так он притащил из буфета дюралевый табурет и едва не выпал наружу. Тоже мне, сумасшедший ученый, вроде и на Паганеля совершенно не похож.
Профессор клятвенно заверил меня в своем благоразумии, и я отправился спать. А что? Проф умный, очень умный сорокапятилетний дядька, и, скорее всего, он скоро научится умерять свои порывы, вызванные попаданием в другой мир. А я на самом деле спать хочу, откат наступил.
Уже в каюте я открыл небольшую бархатную коробочку и поглядел на два обручальных кольца. Одно из белого золота с чистым ярко-синим сапфиром, а второе из красного с темно-красным рубином. Камни были огранены под бриллианты, и кольца смотрелись классно. Угодил мне подарком Ибрагимов, говорить нечего.
– Никак не наглядишься? – возникли рядом мои ветераны. – Слушай, командир, мы тут подумали и решили – хотим с тобой остаться. Интересная у тебя жизнь, путешествия, приключения. Ты не против?
– Нет, я не против. Наоборот, я буду очень этому рад! – совершенно искренне ответил я. – Я к вам уже привык, если честно.
– Поэтому чуть морду мэру не набил? Надо же, какой ты горячий! – укоризненно покачал головой старший сержант. – Надо было просто отказаться, а не хватать его за шиворот и грозить открутить голову.
– Он предложил продать вас, а я родней не торгую. У меня такое впечатление, что вы – пращуры. Мои пращуры. – Я громко зевнул, чем смазал окончание своей пафосной речи.
– Спи давай. Потомок. – Ветераны исчезли, а я закрыл коробочку, убрал ее в свою разгрузку и завалился спать.
