Я представляла себе Главу Глав кем-то типа князя на троне, а оказались в зале, где вдоль стен стояли лавки, и больше не было ничего. Притом на лавках сидело человек пятнадцать. Коневрусы споро объяснили цель своего визита в Русеславль, показали образцы товаров, рассказали, какими вещами закупиться хотят, и получили в знак позволения металлическую бляху с изображенным на ней солнцем. Также им было велено оставлять оружие на постоялом дворе: выяснилось, что ношение любого оружия в городе карается выдворением. Все собрались уходить. И тут я решилась — либо пан, либо пропал — и попросила минуточку внимания. Старцы спокойно смотрели на меня и ждали. Я, запинаясь и косноязыча, начала рассказ о том, что добрые люди посоветовали просить помощи у Главы Глав, и поведала им слегка подправленную историю о своем сиротстве, о том, что говорят, будто есть возможность отыскать родичей. А если это сделать никак нельзя, то, может, мне подскажут, где лучше работу найти. Короче, вывалила им все, что у меня было на душе. Старцы, пошептавшись с минуту, спросили имя хозяев постоялого двора и велели идти туда, дожидаться ответа. Что, мол, за мной пошлют, когда время настанет.
Я, памятуя скорость, с которой решались все детдомовские вопросы, приготовилась ждать долго и, возможно, вообще не дождаться. Но уже после обеда на двор прибежал маленький вихрастый мальчишка и велел идти в Рощу Предков к волхву Атею. Нежана вызвалась меня проводить. По дороге она устроила небольшую экскурсию, показывая дома и рассказывая, кто в них живет. Между делом я спросила про этого самого Атея. Выяснилось, что тот является волхвом Рощи Предков уже лет двести, а может, и дольше. Наивность девочки умиляла. Ей, наверно, все старше семидесяти представлялись неимоверными долгожителями. Но робеть я стала еще больше. Мне как-то никогда не приходилось вживую общаться ни с одним стариком. Разве что с моим нафантазированным дедушкой.
На углу мы купили кулек с засахаренными фруктами и орехами и весело закидывали их в рот, поглядывая по сторонам. Квартала через три нам встретился очень странный дом, в котором я насчитала восемь этажей. Он больше походил не на одно целое строение, а на кучу маленьких домиков, причудливо сцепленных между собой.
— А здесь волшбу творят наши местные чудотворцы, — и, весело покосившись на меня, Нежана тихонько шепнула: — Такие же, как ты.
— Ну что ты, Нежана, глупости-то говоришь, — чуть не подавилась орехом я, — какая ж из меня волшебница?
— Обыкновенная. У тебя вон и сума чародейная имеется.
— Ну, сума-то, может, и чародейная, а я абсолютно обыкновенный человек.
— Удивляешь ты меня, Стеша, даже маленькие дети знают, что зачарованные вещи абы в чьих руках не служат, — убежденно кивнула головой эта специалистка по волшебникам.
Ну спорить со столь авторитетной личностью я не стала.
Роща Предков — слава небесам — не оправдала моих смутных опасений. Уж очень это название напоминало нечто кладбищенское, типа «аллея скорби», «пантеон Героев»… Нежана пояснила, что у русичей принято в честь воссоединения с богами ушедших родичей сажать в Роще дерево, чаще всего дуб. Вот только рощей это место можно было назвать, обладая уж очень большим воображением. Скорее это был густой лес, который с каждым шагом становился все более и более диким. Некоторые деревья были настоящими гигантами по три метра в обхвате. По всему выходило, что традиция ненова. Вскоре мы вышли к избушке более чем странного и древнего вида. Никакой резьбы и росписей, так присущих всем деревянным предметам Руси, здесь не было. Она была настолько плотно зажата между двумя могучими дубами, что казалась продолжением последних, да и бревна ее были такого же темного цвета, как стволы исполинов. Густые бороды лишайника, заросшие мхом стволы и стены… отличить, где кончается дерево и начинается строение, не представлялось возможным. Нижние ветви дубов были обвешаны странными предметами: какими-то мешочками, колокольчиками, черепами мелких животных, деревянными фигурками и прочими неуместными в лесу предметами. На ступеньках хибары сидел крепкий молодой мужчина с курчавой светлой бородой. Нежана почтительно осталась в стороне, а я же подошла поближе, изобразила что-то типа поклона и поинтересовалась местонахождением почтенного Атея.
— Рад лицезреть тебя, дочь Руси, — улыбнулся крепкими белыми зубами молодой волхв, — я Атеем и прозываюсь.
Он встал, поклонился мне в ответ и пригласил зайти в хижину. Пригнувшись под низкой притолокой, я перешагнула порог. Несмотря на отсутствие окон, внутри темно не было. Яркий очаг посередине отбрасывал оранжевые отблески. Вдоль стен стояли лавки, по углам — какие-то мешки и сундуки. Вот, в общем-то, и все. Ни тебе пучков трав, ни связок мухоморов, ни даже засушенных летучих мышей. Атей, продолжая улыбаться, смотрел на меня.
— Все ли ладно? — наконец произнес он. — Я вижу, сомнения терзают твое чело.
— Спасибо. — Я смущенно пожала плечами. — Просто я по-другому все представляла. И вас другим. Поэтому и растерялась.
— Меня? — Волхв удивленно приподнял брови.
— Ну мне сказали, что вы давно здесь в Роще живете… Двести лет, — хихикнула я, демонстрируя, что, мол, я-то в такие глупости не верю, — я и представляла кого-то постарше.
— Двести сорок два аккурат на нонешнее Пролетье[16] было. — Видя, что я недоверчиво хмурюсь, он продолжил: — Возраста, дочь моя, и вовсе не существует. Каждый выглядит так, как себя ощущает. Главное — научиться управлять своими мыслями. А возраст, рост, вес, внешность — это все наносное. Это то, что мы сами о себе думаем.
