– Это яйцо «Несессер», – проговорила Вера, обращаясь едва ли не к себе самой. – Настоящее, то самое, какое великая княжна Татьяна изобразила на своей акварели.
– Отлично, – продолжил Валко, вынимая две туалетные палочки и показывая женщине.
Длинные тонкие золотые трубочки были присыпаны бриллиантовой пылью. Мужчина ввинтил их в крошечные отверстия в яйце и хрустальном сосуде.
– Итак, данный артефакт оказывается чем-то большим, чем драгоценная безделушка. На самом деле он исполняет функции перегонного куба, сосуда, в котором может готовиться алхимическая смесь. Кварцевый стаканчик, образовывавший внутренность яйца, представляет собой превосходное средство для создания эликсира. Золотые трубочки, подобно змеевику, передают жидкость из первого сосуда во второй. A яйцо содержит в себе зелье и защищает его. Дочь передала перегонный куб Люсьену на хранение. Ангел спрятал его еще до своего ареста, a после того, как я освободил внука, мы нашли в тайнике и этот предмет.
Вера посмотрела на миниатюрный аппаратик, яркий блеск дорогих камней привлек к себе ее внимание. Она и представить себе не могла ту степень предвидения, скрупулезного планирования, какую проявила Анджела Валко, оставив яйцо у Люсьена. Должно быть, она спланировала совершенно все – от обнаружения ингредиентов до сочетания их в присутствии сына. Наконец Вера подумала о том, что к этому яйцу прикасались пальцы самой императрицы. Ведь оно играло роль средоточия всех замыслов месье Филиппа – a потом и Распутина.
Вера прикоснулась к хрустальному сосудику, провела пальцем по гладкой поверхности.
– Трудно поверить, что именно его искали целые поколения.
– Вы даже не представляете себе, как долго искали, – негромко проговорил Валко. – Путь от Ноя к этой пещере трудно даже вообразить. Вы обладаете истинной формулой, втайне передававшейся поколениями магов, алхимиков, ученых и мистиков, все труды которых оказались тщетными потому лишь, что у них не было самых важных ингредиентов.
– Сильфия, – добавил Азов.
– И валкина, – внесла последнее уточнение Света.
– Ну да, конечно, – произнес ученый. – Однако, что важнее всего, необходимо присутствие ангельского создания, подобно Люсьену рожденного из яйца и происходящего от архангела. Присутствие такого ангела абсолютно необходимо. Но Люсьен с нами, как и все остальное.
– И вы считаете, что теперь и вправду возможно создать зелье? – проговорил Азов, и Вера заметила в его голосе любопытство, бескорыстный интерес углубленного в работу ученого.
– В этом мы скоро убедимся, – отозвался Валко. – Для начала же нужен огонь.
Он извлек из рюкзака переносную газовую плитку, вынул спички из кармана и зажег огонь. Голубое пламя с шипением вспыхнуло и съежилось до небольшого огонька.
– Теперь мне нужен рецепт, – проговорил он.
Вера достала из сумки альбом и подала Валко. Вытащив цветы из-под папиросной бумаги, он уронил их в сосуд, они начали тлеть. Процесс занял считаные минуты. Скоро цветы превратились в пахнущую смолой белую жидкость.
Взяв в руки сосуд, ученый осторожно потряс его. Вязкая жидкость взбаламутилась и осела на дне липким сиропом. Скоро бурое, густое, как карамель, варево налипло на стенки сосуда. Взяв длинный медный стержень, Валко размешал субстанцию и сказал:
– А теперь пора плавить валкин и добавлять сильфий.
Ученый извлек из кармана пробирку. Женщина заметила на ее дне тычинки цветов толщиной в мушиную ножку.
– Вот весь урожай сильфия, полученный после многих лет возделывания, – поговорил Валко. – Надеюсь, хватит.
Ученый вытянул из пробирки пробку и высыпал тычинки в смесь.
– Их следует добавлять не спеша, – проговорил он, не отрывая глаз от процесса. – По нескольку частичек за раз.
Соприкоснувшись с первыми частичками, густое бурое варево зашипело и начало разжижаться. Следующая порция сильфия превратила его в золотой янтарь, яркая желтизна которого могла соперничать в блеске с яйцами Фаберже. Старец всыпал оставшиеся частички, наблюдая за тем, как они растворялись в составе. Отойдя от стола, Вера подумала о людях, проводивших свои дни в бесконечных экспериментах, в поисках не существующих на свете ингредиентов. Они придумывали бесполезные рецептуры, следовали неопределенным метафорам и в итоге расходовали свои жизни на так и не достигнутую мечту. Она, конечно, надеялась на чудо и все же сомневалась: их могла ждать та же бесперспективная дорога.
– Вера, моя дорогая, – промолвил Валко, – мне нужна ваша помощь. – В глазах его мелькнул огонек. – Подвеску.
Вера зашла за спину старца и расстегнула цепочку. Металл сохранял тепло его тела.
– Она растворится? – спросила Света.
– Валкин чрезвычайно мягок и легкоплавок, – проговорил Валко, помешивая смесь.
Варварина сняла подвеску с цепочки и опустила в тигель.
– А теперь – кровь, – попросил ученый.
