Паноптикум источником энергии.
Ладонь ангелицы выскользнула из его руки. Он шагнул вперед, пытаясь найти ее.
– Эванджелина, – позвал охотник, но его голос потерялся в оглушительном шуме, поднятом тысячами окружавших их ангелов.
– Я здесь, над тобою, – отозвалась она, и он заметил вверху облачко яркого света.
Верлен заморгал, пытаясь рассмотреть спутницу, повисшую над его головой, словно птица. Женщина наполнила своим дивным светом весь купол Паноптикума. Ему показалось, будто само солнце вдруг спустилось в подземелье. Эванджелина не могла принадлежать к нефилимам, потомкам любого низшего ангельского чина, или к имимам. Она не имела отношения к анакимам, мара, голобимам или гибборимам. Вывод был настолько прост, что он даже удивился тому, что не пришел к нему раньше. Только теперь, узрев красоту настоящего чистого ангела, можно понять, какой благодати были лишены нефилимы.
– Нам нужно найти незаблокированный тоннель, – крикнул Верлен. – Если разрушен ядерный реактор, живыми отсюда не уйти. Если не найдется открытый тоннель, мы погибнем.
– Возможно, найдется другой путь наружу, – ответила Эванджелина.
Мужчина взглянул вверх, пытаясь представить себя на месте возлюбленной и посмотреть на развалины с высоты. Она находилась под потолком сооружения.
– Сверху тебе ничего не видно? – спросил он.
Эванджелина опустилась пониже, и Верлен без малейших раздумий вцепился в нее. Она быстро и безрассудно полетела по Паноптикуму, взвиваясь вверх и опускаясь, словно плыла по бурному морю. Верлен изо всех сил держался за нее, он испытывал прилив адреналина. От очередного подъема захватило дух. Хотелось теснее прижаться к ангелице, двигаться в такт ее телу, подниматься с ней выше и выше. Иных мыслей и желаний у него в тот момент не было. Ничто не имело значения, пока возлюбленная находится рядом с ним.
Отголоски нового взрыва прокатились по Паноптикуму, огненная волна преградила путь. Женщина нырнула вниз и резко взмыла вверх. У Верлена перехватило дыхание, и он выпустил тело Эванджелины из рук. Охотник падал, тщетно пытаясь зацепиться за что-то твердое. Но прежде, чем он успел выкрикнуть ее имя, подруга явилась сама. Взирая зелеными глазами, блистая ярким, как солнце, телом, она поднырнула под него и подхватила…
Верлен с удивлением смотрел на нее. От женщины исходило мудрое спокойствие, и к нему – вопреки тому, что она была гораздо сильнее ангелолога и только что спасла его жизнь, – примешивалась восхитительная нежность.
– Спасибо, – шепнул он. – Я в долгу перед тобой.
– Я не могла допустить, чтобы ты упал, – проговорила она.
Они спустились к земле, и Верлен принялся рассматривать спутницу на фоне руин Паноптикума. Посреди облака дыма, со сложенными крыльями, она казалась неотличимой от человека.
– Видишь? – спросил он, указывая в сторону тоннеля. – Сможем ли мы выбраться через него?
Эванджелина кивнула.
– Он открыт. И, наверное, другого открытого тоннеля нет.
Верлен ухватил холодную, как лед, ладонь и повлек ангелицу к тоннелю. Густой ядовитый дым мешал смотреть вперед.
– Надо поторопиться, пока ход не обвалился.
В конце прохода блеснул золотой свет. По мере их приближения он становился все сильнее и наконец ослепительной вспышкой поглотил тьму. Ослепленный, Верлен остановился. Стены Паноптикума – листы полированного титана, скрепленные болтами толщиной в человеческую голову, – отразили луч. Свет словно пронзил воздух, образовав конус, настолько могучий и яркий, что охотник не мог понять, что именно находится перед ним. Верлен снял очки, и постепенно зрение пришло в норму. Он увидел существо, наделенное такой ослепительной красотой, что можно было не сомневаться в том, что гость этот явился на землю с небес. Верлен пал на землю, прикрывая глаза рукой, моргая, проваливаясь в болезненную слепоту.
Когда зрение вернулось, он увидел небесное создание, стоявшее возле Эванджелины. Невзирая на огромные белые крылья, в лице архангела было нечто бесхитростное, едва ли не детское.
Женщина смотрела на гостя щурясь, напрягаясь всем телом.
– Кто ты? – спросила она наконец.
– Тебе это прекрасно известно, – ответил архангел, расправляя огромные белые крылья. – И я тоже ощущаю, кто ты есть. Но все же намереваюсь придерживаться правил, а потому назову свое имя. Меня зовут Люсьен. И хотя это всего лишь формальность, ибо я знаю, кто ты, прошу и тебя назвать имя.
Эванджелина шагнула перед ангелом вправо, а потом влево. После чего элегантным движением расправила крылья, на них заиграл свет, идущий от Люсьена. Сочетание сиреневых и серебряных перьев казалось неотразимым рядом с белыми крыльями архангела. Сердце лихорадочно забилось в груди Верлена, когда он понял, что красота, блеск и величие ангелицы не уступали дивному великолепию стоявшего пред нею создания. За всю свою ангелологическую карьеру он не видел столь чистых и возвышенных существ.
