«Я хочу лишь – и все Сектилии хотят того же – увидеть нашу планету достигшей прежнего расцвета, в том числе технологического. На это уйдет время. Основное препятствие, стоящее перед нами, – количество населения. Сейчас мы заняты выживанием и размножением. Мы сохранили знания, но инфраструктура погибла. Пока мы ее не восстановим, мы застряли в переходной фазе – сами видите, – и ее продолжительность неизвестна. Корабль ничего не изменит и больше не имеет для нас ценности. Теперь он ваш, Квазадор Дукс Джейн Августа Холлоуэй».
22
– Алан, какого черта ты делаешь? – крикнула Аджайя ему вслед.
– Посмотрю, можно ли эту штуку вообще починить, – он обернулся через плечо, – прежде чем лезть на рожон.
Все остальные тоже вылезли из вездехода. Атиеллане остались рядом, а Рон и Аджайя бросились за Аланом. Рон встал перед ним и поднял обе руки:
– Так, послушай, парень. Я понимаю, что тебя все это не радует, но не нужно туда лезть, тебя же убьют.
Алан мрачно посмотрел на Рона и не стал останавливаться, просто обогнул его. Рон уронил руки. На ходу закатывая рукава, Алан сделал несколько шагов вниз по склону. Ботинки немного уходили в твердую почву при каждом шаге, обеспечивая достаточную опору. Постоянно мокрая земля на этой жаре покрылась коркой, а кое-где высохла, превратившись в тонкую пыль. В эту пыль он проваливался, поднимая маленькие сухие фонтанчики при попытках выбраться. Тогда он стал тщательно выбирать путь, избегая сухих участков. Кибернетическая нога вела себя довольно прилично. Не так, как настоящая, конечно, и он чувствовал себя немного неуклюже, но постепенно привыкал.
– Алан, прекрати глупить и возвращайся! – крикнула Аджайя. – Прикинем все здесь.
Алан поджал губы. Обернулся и прищурился – из-за спины Аджайи светило солнце.
– Глупить? Давай я тебе расскажу, что такое глупить в нашем положении. Очень глупо приехать сюда, потратив целый день, но не подготовиться к тому, что мы можем найти. Глупо заявиться на другую планету, не научившись говорить на ее языке. Глупо… – Он на мгновение замолчал, чтобы собраться, потому что уже почти кричал и изо рта вылетала слюна. Он скривил лицо в гримасе, а потом расслабился. – Глупо было отпускать Джейн одну, хоть кто-то из нас должен был поехать с ней. А вот это не глупо. Это сбор информации. И этим я и займусь, черт возьми.
Он даже немного загордился тем, что перед своим вероятным уничтожением произнес такую достойную речь. Может быть, его и не забудут. Отвернувшись, он пошел вниз по холму дальше.
– Хорошо, – сказала Аджайя, – мы тебя любим, Алан. Не дай им себя растоптать, а то Джейн никогда нам этого не простит.
Он уже отвернулся, поэтому позволил себе мрачно улыбнуться. Чудовища не двигались. Одни валялись в ямах в глине, другие коротали самую жаркую часть дня в прохладной влажной тени холмов. Он предположил, что они, как и многие животные в жарком климате, почти впадают в спячку во время дневной жары, а активнее всего становятся на рассвете и в сумерках. Может быть, он сможет просто пройти между ними прямо к двигателю. Он решил поставить на этот шанс и понадеяться, что его не расплющат в блин.
Алан обернулся через плечо. Рон и Аджайя стояли на вершине холма, держась за руки, и смотрели, как он спускается. Идеальная влюбленная парочка.
Несколько дней, пока Атиелла оставалась в тени Сектилии, было темно. Все время шел дождь – но разумеется, если уж он тронулся в путь, день будет жаркий и солнечный. А солнце в этой системе было горячее.
Он очень давно не бывал на солнце и, хотя поначалу это было и приятно, вскоре кожу стянуло и стало жечь. Если он выживет, то весь обгорит. Впрочем, это не так и плохо – в последнее время он совсем бледный.
Находиться на свежем воздухе было очень приятно. Он тихонько засмеялся. Он преодолел тысячи световых лет на инопланетном корабле, а теперь шагал по спутнику чужой планеты. Это было потрясающе.
Он задержался на секунду и посмотрел на небо. Впервые с того дня, как они оказались на Атиелле, ему выпал шанс увидеть другую сторону Сектилии. Сектилия нависала над планетой, похожая на импрессионистский рисунок. Он даже разглядел еще одну луну, крошечный белый шарик. Не самое привычное зрелище.
Кибернетическая нога вдруг утонула на несколько дюймов, и он, как ни старался удержаться на ногах, шлепнулся на задницу. Оперся на руку, чтобы встать, и обнаружил, что она соскальзывает и снова уходит в грязь. Тогда он внимательнее пригляделся к окружающей его почве. В холме темнело множество отверстий, которые он успешно обрушивал. Пока он смотрел, из одного из них высунулась острая морда и резко свистнула, а потом снова исчезла. Он удивленно моргнул и увидел еще одну. И еще. Кажется, им не понравилось, что он портит им парадные двери.
– Ладно, ладно, – сказал он, – понял, ухожу.
Ближе к подножию холма он пошел медленнее, тщательнее выбирая опоры для ног. Наверное, не надо так шуметь. Спустившись, он двинулся дальше практически на цыпочках, спрятался за большим булыжником и огляделся. До сих пор никто из суесупусов толком не двинулся. Он был уверен, что они его заметили. Он видел, как движутся массивные глазные яблоки, поворачиваясь в его сторону, но животных его присутствие не волновало. Скорее всего, его гипотеза окажется верной, и на него просто не обратят внимания. Они только дергали хвостами, как лежащие собаки, которые отмахиваются от мух. Мух Алан не видел.
