Каким-то чудом она не злилась. Он даже не знал, хорошо это или плохо. Сел на край кровати и принялся ждать.
Когда они вышли в коридор, Джейн спросила:
– Мастер Шлеван говорила с тобой о моем подарке?
Он целую вечность просидел, спрятав лицо в ладони. Потом стал ходить по каюте. Потом вынул ноутбук и немного поработал над нанороботами для Эй’Брая.
Наконец Джейн снова появилась в дверях. На ее лице застыло странное выражение, а губы сжались в нитку.
Мгновение она стояла, потом приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать. Она казалась виноватой и измученной и даже немножко заикалась.
– Алан, прости меня, пожалуйста. Это целиком моя вина. Она рассказала мне, что случилось.
Алан заморгал и закрыл ноутбук. Она не злится? Он не виноват? Ничего себе новости. Он устало посмотрел на нее.
– Просто… то, как с тобой обходились девушки на Атиелле, уже было ужасно, но это… пожалуйста, скажи, что она до тебя не дотронулась!
– Нет.
Джейн села рядом с ним.
– Иногда ожерелье оказывается не просто ожерельем. Я совершила непростительный промах, а расплачиваться пришлось тебе. Все в порядке? Ты выглядишь как-то странно.
– Подожди, я ничего не понимаю. Ты подарила ей ожерелье на эту сектилианскую бар-мицву, а она решила, что это значит, что ей можно со мной спать?
Джейн прикусила губу.
– Маленькая разница культур. Да.
Алан потер затылок.
– Я думал, это ты. Я думал, ты вернулась.
Она в ужасе посмотрела на него.
– Ничего не было! – почти крикнул он.
– Верю, – она подавила смешок.
– Не смейся надо мной! Ко мне в постель только что забралась двенадцатилетняя девочка!
Джейн стала серьезной.
– Да-да, – он кивнул, – я посчитал, когда они заговорили об этом совершеннолетии. По земным меркам ей двенадцать лет.
– Но по их стандартам она взрослая женщина, обладающая всеми правами и обязанностями.
– Вот дерьмо. – Он вздохнул.
– Они принадлежат к другому виду. Если я чему и научилась на своей работе, так это тому, что ни в коем случае не стоит ждать от других соблюдения тех же социальных стереотипов, на которых выросли мы сами.
Он нахмурился, вспоминая своих сестер в двенадцатилетнем возрасте. Они были совсем еще детьми и уж точно не могли исполнять взрослые обязанности. Да они играли в барби, наряжая их принцессами, щипали друг друга и таскали за волосы, когда дрались за пульт от телика.
– А как Эй’Брай?
Она посмурнела:
– Думаю, с ним все будет хорошо. Сейчас он отдыхает. Я его навещу, когда посплю немного. На его восстановление уйдет какое-то время, но в конце концов все вернется на свои места.
Он кивнул. Ее волосы выбивались из тугого пучка. Он потянулся убрать их, отвести с лица, и замялся. Сейчас нужно быть осторожным.
– Только плохих новостей нам сейчас не хватало. Я рад, что все налаживается.
– Налаживается, но только если Рилик знает, о чем говорит. Это между нами.
– Ах, этот Рилик, – он закатил глаза.
Она медленно кивнула. Ему очень захотелось ее порадовать.
– Надеюсь, что он прав. Это вполне вероятно. В конце концов, если мы застрянем здесь, я буду вполне счастлив на Атиелле. Все тамошние женщины меня хотят.
Она засмеялась. Смотреть на это было приятно.
– Я мечтала о твоем антианипраксическом устройстве, когда он зажал меня в углу поговорить. – На слове «поговорить» она сделала ударение.
– Понимаю о чем. Он бывает… настойчивым.
Джейн откинулась назад, опершись о стену. Она все еще о чем-то беспокоилась.
– Ты же знаешь, что можешь рассказать мне что угодно и я никому не скажу. Просто выговорись.
– Спасибо, – сказала она, глядя вниз.
