Книга секретов

до того, что лицо у него стало цвета красной фасоли, и его отправили в медпункт – подышать ингалятором от астмы.

Девочка с длинными темными волосами и острым носом – у которой, заметила Олив, глаза были накрашены – перегнулась через проход между партами.

– Они мерзкие, правда? – сочувственно спросила она. – Не обращай внимания. Я вот лично думаю, – продолжила она, пока Олив пыталась выдавить что-то в ответ, – что штанишки у тебя прелестные. Только, – здесь девочка заговорила громче, чтобы все услышали: – ты разве не в курсе, что детский сад в другом здании?

И все снова расхохотались, а Олив от души пожалела, что не может просочиться в щели в полу – к огрызкам от ластиков и грифельной пыли.

Дальше все стало только хуже. На втором уроке, когда полагалось встать и рассказать о себе, Олив промямлила, что ей одиннадцать, что ее родители оба профессора математики, что они переехали в город в начале лета и что – поскольку больше ничего на ум ей не пришло – на животе над пупком у нее родимое пятно в форме поросенка. Чистая правда, но она, конечно, не собиралась никому сообщать об этом.

На третьем уроке Олив попросилась в туалет и так заблудилась, что почти час скиталась по зданию, пока не набрела на чулан за спортивным залом, где ее наконец отыскал добродушный уборщик.

На большой перемене Олив прокралась в столовую с таким чувством, словно в животе у нее стая бабочек выделывает мертвые петли. Все столики были уже заняты (по дороге в столовую Олив тоже успела заблудиться), а дети вопили, смеялись и таскали друг у друга с подносов еду. Растерянно моргая, Олив оглядывалась вокруг и спрашивала себя, хватит ли у нее храбрости, чтобы подсесть к кому-нибудь, и насколько опасно будет пойти в туалет и съесть обед в антисанитарных условиях. Но вдруг, словно заглохшая машина среди ревущих мчащихся автомобилей, из пучины хаоса вынырнул тихий столик.

За ним в полном одиночестве сидел взъерошенный мальчик в мутных, захватанных очках, с растрепанными каштановыми волосами и в футболке с большим синим драконом.

Большие синие драконы никогда еще не выглядели дружелюбнее, и Олив направилась прямиком к нему.

– Привет, Резерфорд, – сказала она, впервые за день улыбнувшись.

Резерфорд Дьюи поднял на нее глаза.

– Ты уже слышала про череп плиозавра, найденный на Юрском побережье?! – воскликнул он, не успела Олив плюхнуться на стул рядом.

Олив могла бы и сама задать ему немало вопросов («Где находится Юрское побережье?», «Что такое плевозавр?», «Его так назвали, потому что он плевался?»). Но единственный ответ, который она могла дать, был: «Нет». Поэтому так она и сказала.

– Завораживающая находка, – быстро и слегка в нос продолжил ее сосед, чей голос слегка заглушал непрожеванный куриный салат. – Один только череп имеет длину почти восемь футов[1]. Все тело плиозавра, вероятно, было длиной футов в пятьдесят[2], что делает его вдвое крупнее косатки.

– Касатка – это же кит-убийца? – уточнила Олив, разворачивая свой сэндвич.

– Да, хотя прозвище «кит-убийца» отчасти несправедливо, косатка – не особенно кровожадное существо. К тому же все мы чьи- нибудь убийцы.

– Нет, мы… – Олив осеклась на полуслове, задумавшись, считать ли убийством уничтожение зла, сошедшего с картины.

Резерфорд проследил, как она откусывает первый краешек сэндвича.

– С чем у тебя сэндвич? – спросил он.

– С арахисовым маслом.

– В таком случае, ты убийца арахиса. Это неизбежно. Каждый из нас вынужден убивать, чтобы выжить.

Олив поежилась. В сотый раз за день она коснулась выпиравших из-под рубашки очков – убедиться, что они все еще на месте.

– Не волнуйся, – сказал Резерфорд. – Пока мы в школе, бабушка будет смотреть за окрестностями в оба. И в особенности – за твоим домом.

Олив взглянула в пытливые карие глаза Резерфорда. Не в первый раз она испытала странное чувство, будто тот читает ее мысли. Естественно, одернула она себя, ему не составило труда догадаться, что именно ее тревожит.

– Твоя бабушка не замечала никаких… признаков Аннабель? – прошептала Олив.

Резерфорд с безмятежным видом покачал головой. Даже секунду спустя, когда скомканная пластиковая обертка стукнула его по голове, он был столь же безмятежен.

– Нет. Никаких следов ее присутствия, – сообщил он. Мальчишки за соседним столиком тем временем с победным видом хлопнули друг друга по ладоням и мерзко захихикали. – И к тому же бабушка наложила на твой дом защитные чары: это не позволит войти в него никому, кто не получит приглашения изнутри. На нашем доме такие же; эти чары известны со Средних веков, когда они применялись для защиты замков и крепостей, и потому не подходят для охраны открытых пространств. Тем не менее, они все еще весьма эффективны.

Заметив, что глаза Олив затуманиваются, Резерфорд сменил тему:

– Ты уже слышала о миссис Нивенс?