— Я — король, — внушительно повторил Юлейн.
Лилипупс покивал, показывая, что учел и этот факт.
— Это армия, — напомнил он. — В армии много неясно, зато все правильно.
— Я же буду как бы полководец, а не рядовой. Разве у вас не предусмотрены разные расценки? — поторговался король.
— Солдатский труд полководца должен быть оплачен жалованьем в одну рупезу, — отвечал Лилипупс и после правильной паузы выдвинул решающий аргумент. — Золотую.
— Я хочу хотя бы на рупезу больше остальных, — заупрямился король.
— До меня, — сказал жестокий тролль, — вам вообще никто ничего не предлагал.
Юлейн осекся. Такой бойкости слога он за Лилипупсом прежде не наблюдал.
— Наличными, — добавил тот, внимательно глядя в глаза страдающему монарху.
— Я даже не знаю…
— Не облагается налогом, — нанес тролль тот самый решающий удар, который в хронике рыцарских турниров именуют ударом милосердия.
— Давайте вашу анкету.
— Рекомендую больше не выкадрючиваться, — заметил тролль, — а мыслить над вопросами анкеты, как назидает наш генерал Такангор Топотан — глубоко, всесторонне и нестандартно. Несолидно заполненная анкета отметает вас из армии без надежды на денежное содержание и увидеть мир себя показать.
— Я мыслю, мыслю, — торопливо сказал Юлейн.
— Не замечаю.
— Что значит — не замечаю? Давайте сюда вашу анкету, в жизни анкет не заполнял.
— Тем более. Жалованье получать хотим?
— Да, — звонко ответил Юлейн, уже чувствуя, как оттягивает карман тяжелая полновесная не облагаемая налогом монета с его собственным профилем на аверсе.
— Значит, заполняем ответственно.
И Лилипупс вздохнул. Когда вздыхают с таким объемом грудной клетки, окружающее пространство не может не отреагировать. Вот и теперь сдуло за угол какое-то привидение, торопившееся в подземелье со срочным поручением от второго герцогского вице-секретаря, а маленькое походное бюро, шествовавшее за ним с бумагами, опасливо потопталось на резных изогнутых ножках, после чего избрало более длинный, но и более безопасный обходной путь через музыкальную комнату. Вздыхал же тролль по той причине, что у него самого давно имелась любимая анкета, но применить ее было решительно негде, вот он и грустил.
Выглядела она следующим образом:
Других вопросов в этой анкете не было, что объяснялось весьма просто и о чем уже говорилось выше: славный тролль последовательно отстаивал главный принцип армейского анкетирования — в армии вопросов не ставят, в армии ставят только задачи.
Но Юлейну достался стандартный опросный лист со множеством пунктов. Расторопный, как и все кассарийские призраки, морок-секретарь вынырнул откуда-то из-под пола, заставив короля слегка вздрогнуть, и с поклоном протянул ему письменный прибор на золотом подносике. Тут же подбежал маленький, но весьма удобный письменный столик и призывно откинул инкрустированную крышку. Юлейн решительно взмахнул пером — так придворный скрипач артистично взмахивал смычком прежде, чем одарить слушателей очередной волшебной мелодией, и король позаимствовал у него этот красивый жест, решив, что сейчас он как нельзя более уместен.
Анкета интересовалась даже теми интимными подробностями, которые ее, в общем-то, не касались. Она спрашивала, сколько лет будущему бойцу тиронгийской армии, женат ли он, счастлив ли в браке, есть ли дети и другие вредные привычки, имеет ли тещу, если да — то армия желала получить ее характеристику и, как бы между прочим, узнавала, готов ли новобранец отдать жизнь за родину за стандартное жалованье.
