ГЛАВА 11
Один из богдыханов Амарифа, большой просветитель и человеколюбец, запретил употреблять в научных трудах оборот «если бы», не без оснований полагая, что человеку смертному все равно не дано знать, как бы все обернулось, обернись оно по-другому, а, значит, не следует вводить государственную казну в дополнительные расходы на перья, чернила, пергамент, не говоря уже о сверхурочных и премиальных архивным работникам и жуткой прорвы денег на неподдающиеся никакому учету и контролю научные изыскания и разорительные обеды, дающиеся университетами по всякому музыкальному поводу.
Ученые приуныли, зато школьники и студенты заметно приободрились, но и те, и другие — напрасно. После смерти богдыхана (а кончил он плохо: его придушил какой-то взбесившийся летописец) все вернулось на круги своя, потому что большинство людей хлебом не корми — дай порассуждать о том, как бы оно было, если бы все пошло иначе.
Ну, и мы туда же. Неизвестно, что стало бы с Юлейном, попавшим в золотые руки таксидермистов, не набреди на них Лилипупс. Завидев короля и стайку гномов, он приветственно всхрюкнул и молвил:
— Вас-то мне и надо.
Следует отдать должное сообразительности Дармидонта и сотоварищи. Как бы они ни были расстроены, а все же предпочли не выяснять, кто именно и по какому поводу нужен бригадному сержанту, и бесшумно растаяли в темноте бокового коридора, что твои призраки.
Обнаружив, что остался наедине с героическим троллем, Юлейн принял все меры предосторожности, какие сумел, а именно — придал себе позу полководца и военачальника, взяв за образец внушительную фигуру Такангора.
Ему самому результат понравился, но сторонний наблюдатель вынужден был бы признать, что для образцового величия здесь чего-то не хватает — то ли роста, то ли веса, то ли рогов, то ли мускулатуры, то ли убеждений. Во всяком случае, Лилипупс нисколько не впечатлился и ни на волосок не отклонился от намеченного курса. Он всунул королю в руки несколько листков серой шероховатой бумаги унылого формата — такие одинаковые безликие листки непременно оказываются какими-то официальными бумагами вроде повесток в суд или налоговых деклараций — и без лишних церемоний велел:
— Заполняем анкету.
— Зачем? — опешил Юлейн.
Тролль неодобрительно посмотрел на венценосца. Ни в людях, ни в королях он не понимал этого неуместного любопытства. Приказ отдан — исполняй без разговоров. Если во время сражения каждый солдат начнет уточнять детали, то эта пресс-конференция будет проиграна, еще не начавшись.
— Приказ должен быть выполнен разными судьбами, — растолковал он.
— Я, к вашему сведению, король. Мне никто не смеет приказывать, — встрепенулся Благодушный.
Про таких фантазеров бабушка Лилипупса говорила, что они смотрят на мир «сквозь розовые лилюзии».
— В армию вступаем? — намекнул тролль.
— Голубчик, я намерен ее возглавить.
— Бесплатно? — удивился тролль.
Юлейн удивился еще больше. Такая простая мысль не приходила ему в голову.
— А что вы предлагаете? — осторожно уточнил он.
— Одну золотую рупезу, — ответил тролль, твердый в своих принципах.
— Всего?
— Это стандартное жалованье.
