проявлялись из воздуха, высовывались из шкафов и секретеров, свисали с потолка и улыбались, улыбались, улыбались.
Гробасий Публилий Третий подлетел к своему повелителю, искрясь радостью как праздничный фейерверк.
— Я нашел ее, — сообщил он. — Я искал и нашел.
— Отлично, — опешил герцог, не ожидавший подобного энтузиазма, да еще и на неведомую ему тему.
— Она существует в единственном экземпляре, хранилась в библиотеке Аздакского музея Непроясненных, Загадочных, Неустановленных и Новых Древностей.
— Подумать только, — вежливо удивился Зелг. — Не может быть.
— Мы предложили выгодный обмен, они ухватились за наше предложение обеими руками. Мы им «Выдающиеся Изуверы Аздака; таинственные хроники прошлого тысячелетия» — они нам ее! «Изуверов» у нас хранится экземпляров пятнадцать, так что мы не в накладе. А вот они отдали действительно уникальную вещь, раритет. И я счастлив верноподданно преподнести ее вашей светлости.
Гробасий торжествующе протянул Зелгу небольшую книжечку — из тонких, кажется, металлических пластин.
— Древняя работа по бронзе; эпоха Павших Лордов. Я глазам своим не верю.
— И что это? — спросил Зелг, разглядывая чеканную клинопись и загадочные рисунки по периметру обложки.
Гробасий принял пышную позу, даже ногу отставил и продекламировал:
— «Технические и магические характеристики, а также местоположение местонахождения Тудасюдамного мостика с подробным описанием правил его эксплуатации и соблюдения мер безопасности при оной во время непредвиденных, невероятных и маловероятных ситуаций с ценными наблюдениями и бесценными комментариями пророков Каваны».
— Ого! — только и сказал потрясенный Зелг, прижимая стопку металлических пластин к бьющемуся сердцу. — Спасибо, огромное-преогромное спасибо, мой дорогой. А когда я смогу получить перевод?
— Как только найдем переводчика, — все так же радостно поведал Гробасий. — Тут какой-то странный диалект, а весьма возможно, что даже шифр. Все бы ничего, но в связи с последними событиями, известными вашей светлости, наш лучший переводчик с языка Караффа и двое самых опытных шифровальщиков временно нетрудоспособны и покоятся мирным сном в оплачиваемом отпуске на складе у Иоффы. Но как только вы устраните некоторые досадные несообразности этих дней, мы тут же приступим к переводу и дешифровке.
— Да, — сказал Зелг упавшим голосом, — как только устраню. Спасибо за труды.
— Но это вовсе не означает, что, искренне и всемерно наслаждаясь нашим новым приобретением, я забыл о вашем поручении, милорд. Оно выполнено, и я не упомянул об этом лишь потому, что стремился поскорее порадовать вас уникальной находкой. Что же до вашего приказа…
— Какого? — спросил герцог.
— Подборка литературы о Спящих. У нас есть все, что когда-либо было написано на эту животрепещущую тему. Впрочем, написано-то было совсем немного.
— Аа-ааа. И когда я это приказал?
— Несколько часов тому. Господин Думгар прислал с поручением и подробными инструкциями вашего второго вице-секретаря.
Неизвестно, что глубже поразило Зелга — подробные инструкции или то, что у него есть второй вице-секретарь. Он помолчал, осознавая всю степень своего могущества и величия.
— Я еще что-нибудь приказал? — спросил он.
Если Гробасий Публилий Третий чему-то удивился, то герцог этого никогда не узнал.
— Ваша светлость велели приготовить отдельный кабинет для чтения редких мистических рукописей со звукоизоляцией, а также вывесить на дверях табличку «Беспокоить строго воспрещено»; велено после вдумчивой беседы с библиотекарем проводить вас в оную комнату и оставить на несколько часов вплоть до особых распоряжений. Следуйте за мной, милорд. И, да, чуть не забыл — фарфоровая тарелка! Мои поздравления, милорд.
И Гробасий аккуратно положил фарфоровую тарелку Зверопуса поверх стопки книг.
Есть ситуации, в которых самый простой выход и является самым разумным. Так что Зелг кротко повиновался.
Спустя несколько минут он уже стоял у ворот Гон-Гилленхорма, держа в руках стопку книг. Эгон и Тристан проводили его к Спящему, не проронив ни слова о его странном исчезновении и не менее странном появлении. Они не сказали, знают ли, что случилось за это время в Кассарии, а он не стал спрашивать, торопясь в подземную тюрьму.
Спящий, казалось, ждал его с нетерпением. Но Зелг мог что угодно прозакладывать на то, что при виде книг и тарелки глаза узника широко раскрылись от удивления, и он даже не счел нужным его скрыть.
— Вот, — сказал молодой некромант, решительно направляясь к креслу. — Пришел тебе кое-что почитать.
