– Вы правы, Даяна! – Гагарин галантно поклонился. – То, что когда-нибудь превратит Венеру в финскую сауну, сделало Ганимед самым привлекательным миром Солнечной системы, не считая Земли…
– Мне не терпится выйти наружу! – заявила Джейн.
– Мистер Крэпс, – обратился капитан к младшему двигателисту, – не в службу, а в дружбу, сбегайте в кубрик, свяжитесь по запасному радиоаппарату с Башней, запросите разрешение на выход.
– Есть, сэр!
– Парниковый эффект! – многозначительно сообщил паракот.
Все присутствующие расхохотались. Даяна погладила животное по загривку и заметила:
– А ты милая киска…
В эту минуту вернулся Крэпс: по лицу его было видно, что Башня дает добро. Дамы немедленно бросились в свои каюты – ведь впервые с момента старта с Земли им выпала возможность подобрать наряды по своему вкусу, не уродуя себя меховыми комбинезонами, кислородными масками и прочими респираторами.
– Джентльмены, – произнес Рокстон, – пока леди собираются, предлагаю первыми ступить на эту дивную луну и выкурить по сигаре.
Предложение лорда было встречено одобрительным ропотом.
Мрачный Левшин, которому предстояло остаться на космодроме и следить за ходом ремонтных работ, разблокировал шлюз. Джентльмены, включая Сандерса-младшего, сначала перешли на лифтовую площадку посадочного стапеля, а затем опустились в скрипящей, забранной металлической сеткой кабине на твердую почву. Едва взрослые затянулись, к ним подошел высокий подтянутый мужчина в форме инженерной службы Межпланетного агентства.
– Могу я видеть капитана Гагарина? – осведомился он.
– С кем имею честь? – откликнулся князь.
– Сваровски, старший инженер верфи Порт-Анубиса!
– Гагарин, – представился капитан.
Они обменялись рукопожатиями.
– Что случилось с вашим кораблем? – спросил инженер.
– Несколько метеоритных пробоин, – ответил Гагарин. – Впрочем, если вас не затруднит, поднимитесь к шлюзу. Там вас встретит механик-двигателист Левшин, он вам все объяснит и покажет.
Сваровски уточнил:
– Неужто сам Федор Степанович?
– А вы с ним знакомы?
– Как же, как же, вместе заканчивали инженерный факультет в киевском университете… – произнес старший инженер и добавил мечтательно: – Ах, молодость… Крещатик, каштаны, задорные ведьмочки с Подола…
– Вот и замечательно! – не слишком вежливо перебил его князь. – Вижу, вы найдете общий язык.
Сваровски приложил два пальца к козырьку форменной фуражки и забрался в лифт.
– Ах, молодость… – спопугайничал паракот и присовокупил: – А ты милая киска…
Джентльмены едва не поперхнулись дымом.
С небес спустились дамы, сами похожие на небесных созданий. Гагарин на правах старожила повел пассажиров и тех членов команды, кому повезло, к ближайшему таможенному терминалу. Увы, на Ганимеде Миграционная служба не была столь гостеприимна, как на Меркурии, и не отправила навстречу прибывшим своего представителя. Впрочем, вряд ли кто мог заменить пройдоху Илию Барнса.
Когда все формальности были улажены, князь неожиданно сказал:
– Дамы и господа, какой смысл тратить драгоценное время на гостиницы и бары, если на Ганимеде можно провести время гораздо увлекательнее.
У Оливера и Крэпса в глазах явно читалось: «Что может быть увлекательнее посещения бара?» – но остальные были заинтригованы.
– Что вы можете предложить взамен? – спросил за всех Рокстон.
– Поездку на берег Галилейского моря!
Оливер повеселел и ткнул локтем в бок младшего двигателиста.
– Насколько я знаю, – проговорил лорд, – Галилейское море мы оставили в миллионах миль позади.
Капитан покачал головой.
– Речь идет не о том озере, что в Израиле, – сказал он, – а об экваториальном океане Ганимеда. Его назвали так в честь великого астронома Галилео Галилея. Именно этому старому итальянцу принадлежит открытие первых четырех спутников Юпитера, которые так и называют – галилеевыми.
– Теперь понимаю, – ответствовал Рокстон. – Было бы любопытно, но сейчас же ночь…
