…Когда они выбрались к постройкам, расположенным на краю болотистой озёрной местности, Крайт невольно вспомнил слова Руты. Перед тем как спустить его с холма, она упоминала о крупном поселении возле озера. Под этим определением Крайт подразумевал что угодно, но никак не увиденное. Если пара десятков кособоких жилищ здесь считается крупным поселением, тогда что называют городом?
Уж не тот ли посёлок, в котором напарницу едва не погребли под собой кучи насекомых… Крайт очень смутно помнил, как оказался там. Вроде бы свернул с курса, который ему задала Рута перед тем, как толкнуть по склону. Затем настойчиво стремился куда-то. В неведомую глубь… Убегал от каких-то преследователей в светлом… А потом бац – и очутился посреди улицы, где мчится Рута, а за ней двумя волнами, охватывая в клещи, смертоносная орда…
Теперь, получается, они оба вернулись на курс, с которого он давеча сбился и который изначально задавала ему девушка.
– Ну, вот мы и пришли, – облегчённо сказала Рута. – Держись возле меня и молчи.
– Меня всё равно не поймут.
– Ошибаешься. Тут помнят чистый русский.
– Неужели такое счастье возможно в этих градах и весях? – не удержавшись, саркастически спросил он.
– Некоторые даже сохранили паспорта граждан. В напоминание, откуда пришли сюда.
– А другие? Не сохранили?
– Кто-то не захотел. А кто-то и не был гражданином окружающей страны. Здесь не любят чужаков, но время от времени необходимо освежать…
– Не любят? – уточнил Крайт.
– Да. Но не переживай, ты со мной.
Крайт и не переживал по этому поводу. Он вообще испытывал железобетонное спокойствие. Как будто убедился, что в натуре движется правильной дорогой. Ситуация развивается как надо.
До ближайших домишек оставалось шагов сто. И за минуты, понадобившиеся на неспешное преодоление дистанции, он вдруг заполучил из подсознания новый фрагмент воспоминаний. Уж не прозвучавшее ли слово «чужак» вызвало ассоциацию с пребыванием в тылу врага…
Прикусив фильтр, я смял и выбросил пустую пачку сигарет. Пока хлопал по карманам в поисках зажигалки, сидящий рядом разливал пиво по большим пластиковым стаканам.
– Так во сколько встречаемся завтра? – спросил я.
– В семь пополудни. Возле Пруденшал-центра, – ответил он.
– Слушай, Скотт, а нельзя перенести наше дельце часиков этак на десять? – извиняющимся тоном произнёс я.
– Нет, – отрезал он.
– Почему? – возмутился я, прикуривая. – Какая разница, когда мы придём?
– Что ты надумал? – Он сделал большой глоток. – Говори прямо.
– Так завтра же Нью-Джерси – Рэйнджерс!
– О мой бог! – Скотт всплеснул руками, всем видом показывая свою отрицательную оценку моему сообщению.
– Я хочу вживую посмотреть матч НХЛ! Хочу на Ковальчука глянуть!
– Вот что ты за человек, Ноуценко?! – Скотт, как и все знакомые мне американцы, не мог правильно выговорить фамилию из моей текущей «легенды». – Я тут хлопочу по твоей просьбе, рискуя своей задницей, а тебе на хоккей надо сходить!
Я выдохнул сигаретный дым.
– Во-первых, ты сам заинтересован в деле. Во-вторых, я просто спросил, – отчеканил я. – Нельзя – значит нельзя. Чего ты напрягся?
– Думать надо о деле, а не о хоккейных баталиях. К тому же вряд ли ты билет купишь.
– Разве? – Я ухмыльнулся. – «Дьяволы» же не идут в лидерах.
– Торонто вообще третьи с конца, а каждый матч – аншлаг. Даже я об этом знаю.
– Не поймёшь вас, американцев. – Я махнул рукой, мол, проехали.
– Я на твоём месте вообще бы не нервничал. Завтра ты увидишь самого Дьявола из Джерси!
– Так он из Джерси? Или из Ташлыков? – спросил я.
– А почему только два варианта? – Скотт наклонил корпус в мою сторону. – Дьявола видели в Ступне Бога и на Куршской косе.
Я пожал плечами. Что касается сведений о точках наблюдений каких-либо необычных существ или мистических явлений – здесь Скотту нет равных.
– И во всех этих местах зафиксирована одна и та же абнормальная энергия, – добавил он.
– Я в курсе. Только вот не пойму, что это значит. То ли Дьявол каким-то образом телепортируется в разные места планеты, то ли Дьяволов несколько…
– Вряд ли дело в Дьяволе. В этих местах и помимо Дьявола происходит всякое.
– Точки разрыва пространства?
