К чему жалеть о том, чего не можешь исправить? Например, о девственности, утраченной совсем не с тем мужчиной и совсем не так, как хотелось бы.
Я танцевала босиком на полу, с бутылкой вина в одной руке. Я пила прямо из горла, откинув голову. Я выла во все горло вслед за солистом «no one knows what is like to feel these feelings like I do» самым дурным голосом из всех возможных и совершенно этого не стеснялась.
Мне было весело.
Вечер пятницы казался не таким паршивым, как мог бы.
Я мысленно показала средний палец всем своим проблемам. А потом сделала это и по-настоящему.
Когда в паузе между треками где-то запиликал мой телефон, я пару раз грохнулась в темноте, пока нашла его на ощупь. Мониторить мое состояние в полдесятого вечера мог только заботливый Ромыч.
– Сколько оргазмов? – выкрикнула я веселым голосом, стараясь перекричать музыку.
– Что?! – на том конце провода повисла пауза.
Черт! Этого не могло быть! Я отняла телефон от уха, чтобы узреть… незнакомый номер. И почему сразу не сообразила убедиться, кто звонит?
Неужели Антон решил набрать меня в такой момент? В такой гадский самый неподходящий момент, когда я почти уже улетела в объятия нирваны?!
Я бросилась к музыкальному центру и убавила громкость. Выдохнула и вдохнула несколько раз, чтобы немного прийти в себя. Потом поднесла трубку к уху и ангельским голосом проворковала:
– Антон?
– Нет! – тут же раздалось рычание.
Этот злобный голос я узнала в ту же секунду.
Ден Овчаренко, будь он проклят!
Последний человек, которого хотелось бы услышать в вечер пятницы!
Мои ноги подкосились, и я с размаху опустилась на пол.
– Что тебе нужно?
– Что
– О… – я потерла лоб, пытаясь собраться с мыслями, – это… отлично.
Ден молчал. На заднем фоне раздавались звуки, которые показались мне тихими постанываниями. Да чем, черт возьми, он там занят во время разговора со мной?
– Когда ты сможешь мне эти фотки… показать?
– Только в воскресенье, – отрезал Ден. – До воскресенья я занят.
– Ты там с подружкой, что ли? – пробормотала я, не зная что и думать.
– А ты там опять бухаешь, что ли? – подколол он, уйдя от ответа.
– Иди в задницу! Это не твое дело! – я заскрипела зубами.
Он не должен понять, что я только что танцевала жалкий танец одиночества.
– Надеюсь в воскресенье увидеть тебя трезвой, – заявил Ден.
Я молча сбросила звонок. Вот гад! Как же он меня бесит!
Отбросила телефон и обхватила колени руками. Гадский Ден испортил настроение. Не хотелось уже ни пить, ни танцевать. Вообще ничего не хотелось.
Вот и приехали к тому, с чего начинали.
Когда телефон в ту же секунду мстительно зазвонил, я схватила его, страстно желая разнести о стенку. Кое-кто, кажется, взбесился, что его отключили, не попрощавшись?
– Я же сказала русским языком: иди в задницу, Ден!
– Э-э-э… Вика?
Воздух с шипением вышел из моих легких.
Это был не Ден.
– Да, – ответила я с нервной усмешкой.
– Это Антон! Мы тут собираемся из «Пати-фона» перебраться куда-нибудь, где повеселее. Если ты едешь к нам, то имей в виду. Я могу тебя дождаться, если ты в пути.
Я закрыла лицо ладонью.
Ч-ч-черт!
