– Поворачиваем обратно. Гайса, ты пойдешь со своими людьми первым, я верю, мы выберемся из этих проклятых мест.
Большой остров, покрытый сосняком и кустами орешника вместил в себя немалый отряд Данавоя. Внимательно осмотрев узкую гать, Гайса убедился, что телеги с хабаром и полон тоже в состоянии пройти ней, ведь сюда-то они прошли.
По обеим сторонам гати люди приметили движение. На болотные кочки выползали непонятные существа, группами и поодиночке они расположились в двух шагах от тропы, переговариваясь между собой, смеялись, визжали, некоторые грязно ругались, тыкая пальцами в собравшихся у края твердой почвы людей. С их тел, одетых не то в рванье, не то в шкуры животных, стекала болотная жижа. Ситуация складывалась патовая. Как проскочить мимо них и чего можно ожидать при переходе?
– Асхар! – позвал Гайса одного из своих помощников. – Выбери из полона руса постарше и веди его сюда.
– Да, Гайса, это я мигом.
К сотнику подвели мужика, еще не старого, с перевязанной головой, под глазом его переливался радугой большой синяк, волосья на бороде были в запекшейся крови, рубаха разорвана на груди и левом рукаве. Безучастно глянув на сотника, он отвернул лицо в сторону.
– Рус, ну-ка глянь на болото. Видишь у гати, – указал на существ Гайса. – Что это?
Мужик глянул, бесцветным голосом, голосом человека, вымотанного, голодного и уже ничего хорошего не ждущего от жизни, произнес:
– Это ползуны. Нежить болотная, пойдешь через топь, будут хватать и тащить за собой в глубину.
– Это как? – не понял кочевник.
– А лапами и будут тащить, как же еще. А во-он видишь, там подальше, вроде как избенка стоит, а рядом бородатый широколицый старик. Ну, вон же, это хозяин здешних мест – болотняк, вас всех со своим семейством дожидается. – Глаза мужика загорелись предвкушением чего-то ожидаемого. – Вы все здесь подохнете, ни один не выберется! Ха-ха!
– Асхар, ну-ка столкни его на гать, пусть прогуляется.
Печенеги оттащили мужика к тропе и уколами наконечников копий заставили его ступить на нее. Оба противостоящих друг другу лагеря – и печенеги и нежить – вопросительно смотрели на приговоренного. Что будет дальше? Какое-то время человек стоял у начала гати, раздумывая, что ему делать, потом улыбнулся сотнику.
– Ну смотри, поганый, так будет и с вами.
Решительно направился по заболоченной тропе, шагами разбрызгивая в стороны грязную болотную жижу. Какое-то время ничего не происходило, но шагов через тридцать вдруг из болота высунулась когтистая лапа, отдаленно напоминающая человеческую руку, ухватила шагавшего и резко дернула на себя. Мужик потерял равновесие, плюхнулся в дурно пахнущую воду, еще успел крикнуть что-то нечленораздельное, был споро утащен в глубь болота, только стайка пузырей вырвалась на поверхность. Внимание ползунов было снова приковано к людям, будто они хотели сказать:
«Ну, чего ждешь, следующего давай».
У края острова стояла гробовая тишина. Кочевники, увидав скорую расправу над человеком, представляли каждый сам для себя, что с ними будет при переходе топи.
– Чего уставились? Стрелами их! Да стреляйте же! – выехав на берег, повысил голос Данавой.
Сотни печенегов, наложив стрелы на луки, прицельно пустили их в нежить. Зашелестели стрелы, впиваясь в плоть, это было отчетливо видно. Многие ползуны, утыканные ими, как ежи иголками, лишь только удивленно выдергивали летающую смерть из своих тел, рассматривая древки, оперение и наконечники. Боли они явно не испытывали никакой.
– Воины! – взревел князь. – Идем на прорыв. Трусов среди нас нет, по сотням двигайтесь за мной.
Данавой выхватил саблю, перебросил в левую руку щит и, ударив коня пятками в бока, выскочил на гать. За своим вождем последовали родичи. Нежить потянулась к тропе, из глубин болота выползали ужасные монстры с острыми зубами и руками, более похожими на коряги, чем на человеческие конечности. Над болотом стоял ор, стоны, крики. Клинки, прорубая проход в копошащейся массе, кромсали плоть. Печенеги рвались к выходу из болот, многих на этом пути утаскивали в болотную грязь, многих грызли на поверхности, присасываясь к горячей, такой вкусной и желанной человеческой крови. За мельницей клинков, перемалывающей все на пути, протащили телеги с захваченным добром, полон, молодых русов, мужчин и женщин, которых можно было хорошо продать в восточные и южные страны. По пути следования род опять лишился многих воинов. На вышедших из болота было больно смотреть: вымотанные, грязные, мокрые. Многие, имели на теле раны. Лошади выглядели не намного лучше людей, словно проскакали без отдыха десятки верст.
К спешившемуся с коня Данавою подъехал Гайса, все такой же спокойный и уверенный в себе.
– Князь, полоняники говорят, уходить от болота надо, и как можно дальше.
– Что так? Эти выродки злых духов вряд ли выползут на твердую землю.
– Эти-то не выползут, а вот ночью, вблизи болот на Руси появляется летающая нежить. Русы зовут ее криксами или ночницами, говорят, что те пострашнее ползунов будут.
– Может, пугают?
– Вряд ли, они сами боятся, рассказывают, что, отнимая у человека жизнь, эти исчадия проклятого крадут и душу.
