Кристина Зимняя
ЖЕНА НА ПОЛСТАВКИ
ГЛАВА 1
Муж и жена — одна сатана.
Тихий семейный вечер: потрескивающий поленьями камин, мягкие кресла с высокими спинками и пуфиками для ног, приземистый круглый столик с булькающим на переносной плитке граджем,[1] свечи и задушевная беседа — такой, несомненно, идиллической картинкой предстала бы наша малая гостиная перед сторонним наблюдателем. Если бы, конечно, этот сторонний наблюдатель умудрился пробраться в Брэм-мол[2] в столь поздний час. Но все впечатление было бы бесследно уничтожено первой же услышанной фразой:
— И кто на сей раз?
Пожалуй, больше всего я всегда ценила в муже голос. Грэг умудрялся управлять им, как музыкант инструментом, извлекая любую интонацию — от умиротворяющего приглушенного баритона до командного баса — и, соответственно, настраивая слушателя на нужную реакцию. Всего одна короткая фраза, а я уже была готова с восторгом поделиться с супругом свежими новостями, хотя минуту назад еще планировала покапризничать.
— О, дорогой, ты будешь в ужасе!
— Неужели? — лениво поощрил меня Грэг, прищурившись, словно сытый хищник.
— Обязательно будешь! Алвин такой милый мальчик. Просто лапочка. Ты таких терпеть не можешь.
— «Милее» Зэйма? — добавив в голос яда, поинтересовался муж.
— Фи, — я демонстративно сморщила носик, — не напоминай мне об этом недоразумении. Алвин несравнимо выше этого долговязого нытика.
— Еще выше? — в притворном ужасе воскликнул Грэгори. — Помнится, Зэйм в двери проходил, исключительно втянув голову в плечи.
— Не издевайся! — Я шутливо погрозила супругу пальцем и мечтательно закатила глаза. — Вин… он такой… такой…
— Неописуемый! — услужливо подсказал муж.
— Да ну тебя! — Я отхлебнула чуть остывшего граджа из своего бокала и, буркнув: — Сам увидишь, — надулась.
— И когда же я буду иметь возможность лицезреть это средоточие совершенств? — опустошив свой кубок, продолжил Грэг.
Я мстительно помолчала с минуту, а потом не выдержала — никогда не могла долго злиться на мужа — и с прежним воодушевлением сообщила:
— Послезавтра на приеме Кручара.[3]
— Круг чародеев? Так он еще и маг? Милый маг?! — ужаснулся супруг. — Ветреная моя, а может, передумаешь? — Я молча покачала головой, с трудом удерживая серьезное выражение на лице. Муж вздохнул и поднялся из кресла. — Эту новость нужно переварить, — констатировал он, чмокнул меня в лоб и, заправив мне за ухо выбившуюся прядку, пожелал: — Волшебных снов, Эльза.
Шаги в коридоре, отделенном от гостиной массивной двустворчатой дверью, давно стихли, а я все еще ощущала тепло прикосновений. И невольно улыбалась, в который раз размышляя, как же мне повезло.
Под созерцание пляшущих в камине язычков пламени и новую порцию пряного травяного настоя перебирать воспоминания было особенно приятно. Даже те, что приятными не были.
Дело в том, что при всех моих достоинствах — привлекательной внешности, деньгах и более чем приличном происхождении — у меня имелся один, но очень существенный недостаток. Я была неимоверно влюбчива. Стоило только показаться где-то в пределах видимости симпатичному мальчику (юноше, мужчине), как я мгновенно теряла голову. Родители до этого позора, начавшегося, едва мне стукнуло тринадцать, к счастью, не дожили. Хотя один авторитетный врачеватель утверждал, что именно их ранний трагический уход и послужил причиной моей «эмоциональной нестабильности». Может, он и
