наведенные моим даром чары, стыд и неприязнь зачастую исходили уже от пострадавших. Кому приятно осознать, что стал одним из многих, что несколько дней буквально сходил с ума по какой-то девице, которая даже и не нравится на самом деле.
В светлых глазах Саммермэта я видела слепое обожание, которое пугало до дрожи. Пугало тем, что от такого ярого поклонника можно было ожидать любого безумства, и еще больше пугало грядущими проблемами. Думать, что будет, когда с этого самовлюбленного типа схлынет навеянная влюбленность, не хотелось. Но что, если это случится прямо сейчас? И Джойс с тем же фанатичным блеском в глазах примется не прижимать мою руку к груди, а откручивать мне голову…
Воображение, что никак не желало предоставить мне видение с пьяным Грэгори, с нежеланной готовностью подсунуло необыкновенно яркую картинку удушения племянником лэйдара. Я почти чувствовала, как его тонкие, но сильные пальцы сжимаются на моей шее, впечатывая в кожу цепочку с нагревшимся кулоном. Невольно дернувшись, я попыталась мягко высвободить ладонь из плена мужских пальцев.
— Простите, лэйд Саммермэт, я очень спешу.
Голос слегка дрогнул, что, судя по специфической ухмылке, промелькнувшей на его лице, Джойс отнес на счет вызванного его близостью волнения.
— Моя дорогая Эльза, зачем же так официально? Ведь мы же договаривались — просто Джойс!
— Простите, Джойс, — покорно повторила я: — Мне действительно надо идти!
— Я никак не могу отпустить вас… вот так… сразу. Я провожу. — С этими словами он водрузил мою ладонь на свой локоть, прижал им так, что выдернуть было затруднительно, и зашагал по улице.
Я вынужденно засеменила рядом, лихорадочно прикидывая, как избавиться от навязчивого поклонника и когда именно исчезнет навеянное чувство. По всему выходило, что искусственная влюбленность уже должна была пройти.
Беспредметно щебетать часами я никогда не умела — погода, мода и светские новости не были тем, о чем я могла сказать больше пары предложений, — а потому разговор с Саммермэтом был большей частью односторонним. Он разглагольствовал, а я поддакивала и с тоской смотрела по сторонам. Как назло, никого, кто мог бы стать третьим, но совсем не лишним, навстречу не попадалось. Мой взгляд выхватил на противоположной стороне улицы знакомое лицо, но это оказался всего лишь тот тип, что был у мужа, когда я вернулась из Тонии.
К речам поклонника я не прислушивалась, а потому когда он вдруг остановился и, снова прижав мою руку к груди, задал вопрос, не сразу сообразила, о чем он.
— Простите? — вежливо переспросила я, осторожно пытаясь вытащить свою конечность из цепких пальцев Саммермэта.
— Эльза, дорогая, вы же принимаете предложение?! — старательно всматриваясь в мои глаза, воскликнул он.
— К-как… — озвучить закономерное недоумение мне не дали.
— Я знаю все, что вы мне сейчас скажете! — В голосе Джойса прозвучала какая-то неестественная восторженность.
— Неужели? — с плохо скрытым сарказмом отреагировала я.
— Но я не мог не заметить… Да что там — это видит каждый! — Здесь мне, вероятно, надлежало поддержать диалог соответствующей репликой, но я промолчала, и Джойс, не дождавшись, продолжил: — Брэмвейл вас совершенно не ценит. Более того, этот мужлан осмеливается не любить вас!
Сам тон высказываний настолько резал слух, что даже смысл фраз несколько терялся. От обилия приторных комплиментов, перемежаемых с завуалированными оскорблениями в адрес супруга и, собственно, нашего с ним брака, хотелось взвыть. И единственное, что не давало это сделать, было ощущение фальши, исходившей от поклонника. Он притворялся. Я достаточно повидала влюбленных под действием моего дара и теперь совершенно четко понимала: у Джойса эта стадия уже прошла. Среди его сладких слов то и дело проскальзывало настоящее чувство — с трудом сдерживаемая злоба.
— Лэйд Саммермэт, — по возможности мягко начала я, рассчитывая наконец-то оборвать затянувшийся монолог: — мне, конечно, очень лестно, но…
— Не спеши отказываться, — неожиданно перешел на «ты» Джойс и, притянув меня ближе, так что я была вынуждена свободной рукой упереться в его плечо, чтобы сохранить хоть какое-то расстояние между нами, зашептал: — Не смотри, что я не чародей. Это досадная мелочь, причуда судьбы, которая ни на что не влияет. У меня есть цель, сила и упорство для ее достижения. Ты же догадываешься о моих перспективах. Наших перспективах! И это только первая ступень. А магия — всего лишь случайный приз, что вечно достается не тому.
Зависть к тем, в ком прижилась кровь Повелителей, была обычным делом, но такую яркую, буквально искрящуюся ненавистью, я видела впервые. Доказывать, что мне совершенно все равно, принадлежит ли мужчина к Кручару или нет, было явно бессмысленно. Как и утверждать, что я не намерена пока расставаться с супругом. Джойс все равно не услышал бы. Я вообще засомневалась в его умственном здоровье — понятно, что он метил на место дяди, но называть это первой ступенью? Ведь над лэйдарами, выше их по правам и возможностям, всегда были только Повелители.
Спасение от бредящего чем-то невероятным пришло так же внезапно, как и он сам. В роли избавителя от увлечения предпоследнего выступил его «последователь», вынырнувший из какого-то заведения. Виттэрхольту я была рада, пожалуй, больше, чем Грэгори, вырвавшему меня из кошмара прошлой ночью. Восторг, которым засветилось лицо Алвина, показался мне вполне натуральным. После обмена вежливыми приветствиями сквозь зубы мужчины уставились друг на друга, как мальчишки, не поделившие игрушку. Даже если не брать в расчет мою персону — как я теперь, после откровений Джойса,
