– Тренируются! – охотно пояснил Колл с высоты мачты.
Парнишка играл медной монеткой, ловко переворачивая ее между костяшками пальцев.
– А ты чего так быстро вернулся?
– Да в кости продулся…
И гигант печально потер здоровенное предплечье, с которого исчезла пара серебряных запястий.
– Не везет мне, вот чего…
Скифр презрительно процедила:
– Раз в кости не везет – головой нужно думать. Это называется компенсация, да.
И она вывернула запястье, лезвие топора рассекло ворот Брандовой рубашки, и тот обрушился в холодную воду. Настала его очередь вылезать по скользкой лестнице. Его очередь стоять и отекать под презрительными взглядами толпы.
Оказалось, это гораздо неприятнее, чем смотреть на вылезающую и отекающую Колючку.
Ванстерец перебросил лоскутный плащ Скифр:
– Впечатляет.
– Прямо это!.. Колдовство какое-то!
И Колл подбросил монетку, но не поймал, и она, кувыркаясь, полетела вниз – в воду.
– Колдовство, говоришь? – Старуха выбросила руку и поймала монетку между большим и указательным пальцами. – Нет, малыш. Это не колдовство, а долгие тренировки, опыт и дисциплина. Возможно, когда-нибудь мне придется применить колдовство. Но будем надеяться, что до этого не дойдет.
И она высоко подбросила медный грошик, а Колл расхохотался, поймав его.
– Колдовство, дружок, слишком дорого обходится. Лучше без нужды к нему не прибегать.
Скифр набросила на себя плащ, хлопнув тканью, как крыльями.
– Стиль боя, которому тебя учили, – сказала она Колючке, – вот этот вот – стоять в строю со щитом, в кольчуге и с тяжелым мечом, в общем, он тебе не подходит. Не для тебя он.
Скифр потянула у нее из рук щит и отбросила к рундукам. Щит с грохотом обрушился на палубу, а она отчеканила:
– Драться будешь на легком оружии. И в доспехе полегче, чем прежний.
– И как мне стоять в щитовом строю без щита?
– Стоять? – У Скифр чуть глаза не вылетели от изумления. – Ты убийца, душа моя! Убийца не стоит – он постоянно в движении, как ветер, как гроза! Либо он мчится навстречу врагу, либо прочь от него, заманивая, навязывая стиль и место боя! Твоя цель – не стоять. Твоя цель – убить. Любой ценой.
– Отец мой был славным воином, и он всегда говорил…
– Где сейчас твой отец?
Колючка застыла с открытым ртом, потом нащупала что-то висевшее под мокрой рубашкой и медленно сомкнула над этой штукой пальцы.
– Убит.
– Ну и как, пригодились ему свои советы?
И Скифр перебросила ей топор. Колючка поймала его в воздухе, взвесила в руке, пару раз взмахнула им – в одну и в другую сторону.
– А что написано на лезвии?
– Там на пяти языках сказано: «В руках воина всякая вещь – оружие». Хороший совет, если хватает мудрости принять его.
Колючка хмуро кивнула:
– Хорошо. Я – гроза.
– Скорее, мелкая морось, – усмехнулась Скифр. – Но мы в самом начале пути, голубка.
Урок третий
Священная река.
Сколько раз Колючка, развесив уши, слушала отца – тот рассказывал о походах вверх по Священной и вниз по ее сестре, Запретной. Как горели его глаза, когда он шептал об отчаянных сражениях против странных народов, о том, как в горнилах кровавых битв выковывалась дружба, о несметных сокровищах, достававшихся храбрецам… И с тех самых пор она мечтала о том, что тоже пойдет в поход, и названия тех далеких мест звучали подобно колдовскому заклинанию, таинственно и завораживающе: верхние волоки, Калейв, Первогород…
Однако, как ни странно, в мечтах не нашлось места ни для стертых в кровь задницы и рук – а как же, веслом же целый день ворочаешь, – ни для роев кусачей мошкары, ни для тумана, такого густого, что легендарных земель вообще за ним не видать – не говоря уж о коварных топях и густых лесах, которых и в Гетланде, если честно, предостаточно.
– Я что-то надеялась, что будет веселее, – проворчала Колючка.
– Я тоже много на что надеялся, а оно вон как обернулось, – пробормотал в ответ Бранд.
