– Еще бы, обиды здесь помнят, от дедов к сынам и внукам память передают. Вот с этого-то пожары и пошли – один купец решил другого купца пожечь, из мести. Клянусь, у них могла бы праматерь Вексен злопамятству поучиться…
– А вот на это я бы не закладывался, – пробормотал отец Ярви.
– Дядя юной Императрицы, герцог Микедас, пытается взять власть в свои руки. В городе полно его солдат. Он говорит – для спокойствия горожан в переходный период, ага…
– В переходный период к чему? К тому, что он станет править?
Орнульф проворчал:
– Я думал, ты здесь в первый раз…
– Куда бы ты ни приехал, – пробормотал служитель, – власти предержащие везде одинаковы…
– Возможно, герцог наведет порядок, – с надеждой проговорил Бранд.
– Ему мечей пятьсот понадобится, чтобы только в порту порядок навести, – тяжело уронила Колючка, глядя на мечущуюся толпу.
– У герцога мечей предостаточно, – отмахнулся Орнульф. – Но северяне ему не по нутру. Если у тебя есть патент от Верховного короля, ты тут как сыр в масле катаешься. А у таких, как я, его нет, и мы отсюда выметаемся, пока налогами не обложили – до штанов же разденут…
Ярви плотно сжал узкие губы:
– С Верховным королем у нас не самые лучшие отношения.
– Тогда отправляйся обратно на север, дружище, не мешкай.
– Отправишься на север – попадешь прямиком в сети к князю Варославу, – сказал Бранд.
– Он что, до сих пор не выпускает корабли? – И Орнульф свирепо дернул себя за обе косы, в которые была заплетена борода. – Да проклянут их боги, этих стервятников, нигде нет спасения! И как тут быть честному вору?
Ярви передал ему что-то, и Бранд разглядел, как блеснуло серебро.
– Если честный вор – человек здравомыслящий, он пойдет к королеве Лайтлин в Гетланде и скажет, что его отправил к ней ее служитель.
Орнульф вытаращился на свою ладонь, потом на сухую руку Ярви, а потом снова на него:
– Ты отец Ярви?
– Да.
И тут строй воинов стал оттирать толпу от ворот, хотя людям некуда было отступать.
– Я приплыл сюда ради аудиенции у Императрицы.
Ральф тяжело вздохнул:
– Ну, ежли только Теофора не услышит тебя сквозь Последнюю дверь, говорить придется с Виалиной.
– Императрица умерла в самый день нашего приезда. – Бранд наклонился поближе, чтобы не повышать голос. – Каково теперь твое мнение об удаче?
Отец Ярви испустил длинный вздох. В это время груженая телега съехала с причала и грохнулась в море, лошадь с оборванной упряжью лягалась, выкатив обезумевшие от страха глаза.
– Удаче? О, удача нам совсем не помешает…
За троном
– Я на шута похожа, – рявкнула Колючка, широко шагая по людной улице следом за отцом Ярви.
– Ничего подобного, – живо возразил он. – Глядя на шутов, люди улыбаются. Не твой случай, милая…
Он заставил ее вымыться, а еще заварил какую-то резко пахнущую траву и облил ей голову – чтобы вывести вшей. И теперь она чувствовала себя в новой необмятой одежде голой и даже ободранной, на манер тех несчастных, что висели в порту Калейва. Сафрит выстригла ей полголовы до аккуратной щетинки, потом долго драла костяным гребнем колтуны на другой половине, потом плюнула и бросила это дело, тем более что у гребня три зубчика вылетело. И она выдала Колючке тунику из какой-то выкрашенной в ярко-красный, прям как кровь, цвет ткани, с вышивкой золотом по воротнику, такой тонкой и мягкой, словно на тебе вовсе ничего не надето, а когда Колючка потребовала свою старую одежду, Сафрит показала на кучу горящих тряпок и поинтересовалась, действительно ли она желает снова надеть это.
Колючка была на голову выше Сафрит, но с той не поспоришь – прям как со Скифр. Ежели что ей в голову втемяшится, пиши пропало. Поэтому пришлось надеть звенящие серебряные браслеты и даже ожерелку из красных стеклянных бусин, причем в несколько рядов. Матушка бы руками всплеснула от радости, но Колючка чувствовала себя, словно на нее рабскую цепь навесили.
– Люди ждут от тебя некоторой… – и Ярви махнул сухой рукой в сторону чернокожих людей в шелковых одеждах, расшитых осколками зеркала – те пускали яркие солнечные зайчики, – …некоторой театральности. В их глазах ты будешь выглядеть феерически страшно. Или страшно феерично. В общем, вид у тебя что надо.
– Угу.
