На сообщение о жалости внимания не обратила, так как взбрык к девятому за лаской и поддержкой часто бегает, но чтобы под защиту…
— И почему вдруг древнейший попросился к нему?
— Ну, знаешь ли, после семичасового кручения в коконе я бы к твоему маг-опекуну тоже подалась, — усмехнулась Лилид и открыла передо мною дверь со словами: — Хорошо, что я у него и так служу.
Оказавшись в своей идеально чистой комнате, я вспомнила вчерашний день, затем момент откровений, упоминание о маг-татуировке девятого и свое стремительное бегство в забытье. В очередной раз смутилась, но, глянув на часы, вспомнила, что у меня есть более насущные проблемы, чем самобичевание.
Собралась и, спускаясь в кухню, чтобы позавтракать, увидела, как Дивир с Кишмишем вдвоем чинят испорченную мебель.
— Доброе утро. — Вампирша с улыбкой махнула мне рукой, а вот взбрык насторожился и даже дрогнул, когда я подошла ближе.
Странное поведение для пятилапа, ранее он не боялся меня.
— Сейчас позавтракаю, и пойдем на лекции. Я быстро, — произнесла тихо и протянула к Кишмишу руку. Вечнозеленый опасливо приподнял лист, прикоснулся к моим пальчикам лапкой, словно бы прислушиваясь к чему-то, затем кивнул каким-то своим размышлениям и, весело прошелестев, отпустил.
Спеша покинуть дом, я не увидела в расписании замену и, как следствие, вошла не в ту аудиторию. Поняв свою ошибку, незаметно выскользнула из пустого помещения и направилась дальше по коридору. И история с настороженными взглядами и всеобщим опасением повторилась. Пока я шла, с удивлением отметила, что передо мной расступаются оборотни, замирают вампиры. Заметила, как в мою сторону странно косятся остальные студиозы, а преподаватели вовсе спешат скрыться. И если поведение первых двух групп я объяснить могла, то остальных — нет. И возникает вопрос: «Что я опять сделала не так?» К счастью или к сожалению, долго гадать на этот счет мне не позволили, заступили дорогу буквально в паре метров от искомой аудитории.
— Адаллиер, не так ли?
Белокурая профессор-древянистка смотрела на меня злыми черными глазами, кривила пухлые губы и почему-то, согнув правую руку перед собой, с усилием сжимала кисть в кулаке.
Из-за скромной прически и черной мантии профессора я вспомнила ее не сразу, а узнав, помянула Дейра емким матросским словом. Передо мной стояла та самая Олли, подруга Данаи, с которой, к ее великому огорчению, у девятого ничего особо серьезного не произошло. Та самая оскорбленная магиана, чьи гадости все еще приходят на маг-почту Лесски и методично уничтожают деревянных мотыльков.
Вот мы и свиделись. Путаться, а тем более врать я была не намерена, подтвердила сразу:
— Да, это я.
— Слушай внимательно, — мягким голосом и с милой улыбкой на губах прошептала магиана, беззастенчиво перейдя на фамильярное обращение: — Мне плевать на твоего взбрыка, родственные связи с ректором, дружбу с Ритшао и ее вампиром.
Об Эвении она упомянула, гадливо сморщив нос и почти выплюнув имя металлистки. Затем взяла паузу, как это делают в семье моего маг-опекуна, но весьма ее растянула.
Чтобы перебить повисшее молчание, мне пришлось ее поторопить:
— Ясно. Что дальше?
В это мгновение саламандра кнутохвост, что несла послание от Гову к Трумс, быстро передвигаясь по потолку, остановилась над нами и махнула мне хвостиком. Я с улыбкой подмигнула ей и вновь обратила внимание на профессора. Магиана неприязненно скривилась и дернула уголком губ.
— Ты можешь чистить ряды студиозов и профессоров столько, сколько вздумается, но если прикоснешься ко мне… — Вот тут в ее голосе, несмотря на мягкость, проскользнуло явное обещание смерти: —…я тебя уничтожу.
Как тихой скромнице, мне бы следовало испугаться и промолчать, но я лишь вскинула бровь и внимательнее посмотрела на руку этой… не леди. И вдруг поняла, что она так удерживает моего Кишмиша. А зря, он взбрык отчаянный и очень не любит быть в долгу.
— Олли, простите, что по имени — фамилии я не знаю, — мягкая улыбка и абсолютно невинный вопрос: — Но неужели вы думаете, что я так называемую «чистку» провожу исключительно по собственному желанию? Если так, то вы ошибаетесь. Они сами хотели уйти, о чем неоднократно сообщали в своих угрозах, противоправных действиях и попытках навредить.
Глаза ее сощурились, а я спокойным тоном продолжила:
— В данный момент первую ступень вы уже преодолели, будете и далее сжимать моего питомца, преодолеете вторую, а если не прекратите засыпать Дейра Лесски письмами, я обнародую в королевской газете ваши фотографии в обнаженном виде.
Мгновение на меня смотрели с искренним удивлением, а потом зло выплюнули:
— Врешь!
Несомненно, это был блеф, кристаллов записи в доме стихийника нет и не было, но разве не могу я использовать сведения из другого источника?
— А вы хотите, чтобы все увидели родинку в форме месяца на пояснице, татуировку клевера на правой груди или вашу принадлежность к
