щит и меч.
Цветистая древнекитайская лесть была последней вещью, в которой сейчас нуждалась Таня.
– Так я могу остаться вместе с дядюшкой Ляном? – снова спросила она.
– Можете. Но обязательно с надежной охраной.
Генерал так счастливо улыбался, говоря это, словно получил только что дорогой и долгожданный подарок от судьбы. И чтобы у нахального и сластолюбивого чусца не возникло вдруг мысли, будто она не желает ни на миг упускать жениха из виду, Таня решила сразу расставить все точки над «i»:
– Я думаю, что ваше сражение очень важно для истории. И я просто хочу стать его живым свидетелем. Чтобы потом… хм… пересказать Яшмовому Владыке.
Сян Юн сложил руки на груди и, внимательно глядя на девушку, задумчиво покачал головой:
– Эти ваши Небеса – удивительное место, как я посмотрю. Полное любопытных дев. Там все такие, как вы?
– Все, – уверенно заявила Татьяна. – Но я – самая любопытная.
– Не сомневаюсь, раз вас оттуда занесло ко мне.
От его пристального взгляда ей стало неловко, и небесная дева заерзала на своей подушечке, порываясь встать и уйти.
– Ах да! – вдруг оживился генерал. – Чью голову вам привезти в подарок? Циньского генерала? Его наложницы?
– О боже! – простонала в ужасе Татьяна, вскочила и стремглав бросилась к выходу.
– Погодите! Тьян Ню! – прокричал ей вслед Сян Юн. – Постойте! Иначе я немедленно отменю свое разрешение. Слышите?
Таня остановилась на пороге палатки и медленно повернулась к этому варвару и головорезу.
– Я не хочу ничьих голов. Мне неприятны такие подарки, ясно вам?
– Ясно, – сразу сдался чуский князь. – Тогда скажите мне, что у вас на Небесах мужчины дарят девам, чтобы им понравиться, и так, чтобы подарок пришелся по душе?
– Цветы, – не подумав ни секунды, бросила Таня. Ничего иного в голову сразу не пришло.
– Цветы? Какие?
– Да любые. Лишь бы не отрезанные головы.
– Хорошо, – удовлетворился ответом Сян Юн. – И много надо цветов?
– Много! – рявкнула Таня и вышла, подгоняемая веселым смехом этого исчадия ада.
Об одном жалела Татьяна – что у нее нет с собой подзорной трубы. Так хотелось рассмотреть все подробности. Гулкие звуки ударов в барабаны наверняка говорили сведущему человеку гораздо больше, чем вид передвигающегося войска. Сян Лян, тот вообще сидел в кресле с закрытыми глазами. Ему хватало звуковых сигналов и докладов от стоящих рядом офицеров штаба. Таня же в звуковых сигналах не разбиралась, но, когда над долиной вдруг растекался грозный и зловещий голос огромного бронзового гонга, ее бросало в дрожь. Казалось, что над головами сражающихся людей кружит невидимый дракон, и каждый взмах его исполинских крыльев взметает в воздух тучи из пыли и стрел.
Цветные знамена и плюмажи на шлемах не только обозначали элементы боевого порядка – авангард или арьергард, а также фланги, но и давали командующему управлять таким количеством людей одновременно.
Только сейчас Таня вдруг осознала, что ее столь неоднозначных душевных качеств «жених» – не просто жестокий мужик в допотопных латах, запросто рубящий головы направо-налево, а весьма умелый полководец.
– Госпожа-а-а! – ныли служанки. – Стрела прилети-и-ит!
Но небесная дева и не подумала прислушиваться к их мольбам.
– Какие стрелы? Что за глупости?
И Таня уже по пояс высунулась в окошко. Где-то рядом должны были находиться войска союзников. Она же сама видела, что армии владетельных князей, так единодушно выступивших на помощь Чу, соорудили примерно с десяток укрепленных лагерей, огородившись валами. Там было много солдат. Но где же они сейчас?
Небо над долиной под стенами крепости Се содрогалось от боевых воплей чуских воинов, они медленно, но уверенно теснили циньскую армию, а подкрепления к ним не шло. Почему?
– Господин Сян Лян, а почему ваны не выводят свои армии? – крикнула Таня.
Опытный стратег медленно, точно древний ящер, приподнял веко и неодобрительно покосился на будущую невестку. И не удостоил ответом. Зато его подголоски тут же зашептались между собой про возмутительное поведение «этой женщины», посмевшей приставать с вопросами к всемогущему вельможе. И от этого совершенно бабьего шушуканья Таня натурально взбесилась.
– Merde![34]
