И очень поэтично заметил: дескать, жизнь такова, что Синий дракон восседает рядом с Белым тигром, то бишь хорошее всегда соседствует рядом с плохим, добро – со злом, а радость – с несчастьем.
– Сян Юн спас небесную лису от издевательств черни – это хорошо, но замыслы этого человека темны и ведомы лишь Яшмовому Владыке. Такая вот он непредсказуемая личность, – сказал Цзи Синь и многозначительно посмотрел на Тьян Ню.
Татьяна и рада была бы подробно расспросить Яшмового Владыку насчет планов Сян Юна, только возможности такой она не имела.
– Мне без сестрицы никак нельзя возвращаться, – уклончиво заявила она. – Иначе нас накажет этот…
– Владыка Северного Ковша?
Цзи Синь был поражен.
– Ну-у-у… что-то в этом духе.
– Неужто она так сильно набедокурила на Небесах?
«Пока нет, я надеюсь, – печально вздохнула Таня. – Но Люся у нас такая – она может».
Разговоры про древних китайских богов ее весьма смущали. Это папа придумал бы красивую историю с участием повелителей грома и молний, с тиграми и драконами во второстепенных ролях. С его-то знаниями! Татьяна же хоть и любила Китай, но так глубоко в истории и мифологии никогда не копалась. А уж Люся… Что она наболтает бешеному Сян Юну – одному богу ведомо.
– Я бы на твоем месте, сестрица Тьян Ню, испросил бы совета у богини Западного Неба Сиванму. Или даже у Матушки Нюйвы. А?
– Хорошая… мысль, – согласилась Таня. Осталось только сделать так, чтобы богини ответили.
От похвалы своим умственным способностям братец Синь тут же расцвел, словно гибискус. Оно и понятно: одно дело – советы давать побратиму и совсем другое – небесной деве.
Лю вернулся из Фанъюя задумчивый, но решительный, а на известие о том, что небесную лису увез Сян Юн, только головой кивнул: мол, знаю уже.
– Не знаю даже, хорошо это или плохо для твоей сестры, Тьян Ню, да и для Сян Юна – тоже, – молвил он с видом человека, у которого не получился приятный сюрприз для дорогого гостя. – Он такой, понимаешь… – и покачал головой, подбирая слова. – Человек внезапного порыва. Конечно, когда он увидел, как небесную лису держат в клетке в борделе, то не смог пройти мимо. Он такой. Город сжег, но деву спас. И убить он ее не убьет, я уверен.
– Почему ты так уверен? Ты с ним знаком? – торопливо спросила Татьяна. Ее почти похороненная надежда воскресла, точно Лазарь по слову Христову.
– Слышал о нем много, – пожал плечами Лю. – Я даже думал присоединиться к войску Сян Ляна, его дяди. Но теперь… – И он коротко глянул на сгоревший Фанъюй. – Теперь друзьями нам с ним не быть. А жаль! Сян Юн – как необъезженный конь, несется, не разбирая дороги, а дядя вместо того, чтобы укротить его, лишь нахлестывает. Взгляни на этих людей, сестренка. Да, они невежественны, грубы и убоги, но это мои люди. У Сян Юна не было никакого права их убивать. Сейчас же, – он тряхнул головой, – они винят в своих несчастьях разом и его, и хулидзын, и Небеса. А она, твоя сестра… Как думаешь, могла она и впрямь проклясть?
Какое-то почти неуловимое мгновение Татьяна колебалась между стремлением добавить красок в их с Люсей сказочную историю и желанием рассказать правду, чтобы снять грех с души. Врать всегда сложнее, ведь ложь требует неустанной заботы о своей сохранности, подпитки и поддержки. Правда живет сама по себе, на то она и правда.
И небесная дева выбрала средний вариант – ни да ни нет.
– Если бы моя Лю Си хотела проклясть, то она бы начала прямо с офицера Шао.
– Ага, – кивнул Лю Дзы и придвинулся поближе. – Я почему-то так и думал. А позволь спросить еще кое-что… – и наклонился почти к самому уху девушки, чтобы шепнуть: – А она, твоя сестра, точно хулидзын?
Губами он почти коснулся кожи, невинно, как бы невзначай, повергнув тем не менее Тьян Ню в смятение. Мятежник – он во всем мятежник! А по его глазам только полная дура не догадалась бы, что спрашивал братец Лю не только и не столько про небесную лису. Хотя ответ уже знал, почти знал.
– Я почему спрашиваю, – тут же отстранившись, совершенно обычным тоном сказал он, будто и не было только что этого интимного шепота. – Если она действительно небесная лиса, как ты говоришь, – это плохо. Даже если она понравилась Сян Юну – особенно если она ему понравилась! – Сян Лян не позволит, чтобы рядом с племянником крутилась какая-то хулидзын. Если повезет, он просто заставит Сян Юна бросить ее по дороге. А если нет… Не у всех хватает почтения к Небесам, чтобы не выпотрошить беззащитную хулидзын. То ли желчь, то ли печень таких лис очень ценится, понимаешь, она на лекарства идет определенного рода. Я точно не знаю. Никогда не было нужды в таких пилюлях.
Упоминание о лекарствах, повышающих мужскую силу, еще сильнее выбило девушку из колеи. В Шанхае лавок, торгующих подобными снадобьями, было, пожалуй, больше, чем зеленных. Из чего только китайцы их не делали – от женьшеня до морских коньков. «Зачем такое сказал? – спрашивала она себя. – Либо припугнуть решил, либо же… еще раз подчеркнуть, что силен во всех отношениях. Ну и кто здесь после этого коварный лис?»
Если бы Лю Дзы выбивал признание под пытками, то Татьяна держалась бы до конца. Но дружелюбное очарование творило с ее волей страшные вещи. Правда рвалась из груди и зудела на языке и нёбе, словно небесная дева объелась жареных баклажанов. И только памятное утверждение Сыма Цяня,
