Ин Юнчен вернулся к себе домой, когда небо уже порозовело на горизонте, готовясь заполыхать утренним золотом. Беспокойство, нетерпение, азарт извивались в груди, словно змеи, притаившиеся под порогом. Только однажды Юнчен испытывал нечто подобное – давно, лет десять назад, когда сказал отцу, что не желает быть продолжателем семейного дела, а хочет отыскать собственную дорогу среди гор и равнин своей судьбы. «Я, – поклонившись, поклялся в тот день он своему родителю, – покорю весь мир, потому что почему бы и нет? Что скажете, почтенный батюшка?»
Тогда он был слишком молод и действовал по велению сердца, без раздумий, не утруждая себя тем, чтобы разобраться, что за сила толкает его вперед. Сейчас все было иначе. Ин Юнчен не любил громких слов, но вещи своими именами называть не боялся. Он знал: когда так горячо кипит кровь, когда кажется, что нет преград на пути к успеху, – это сама судьба дает своему избраннику знак. Пришло время перемен, настал час, способный навсегда изменить жизнь. И поэтому – только вперед, и как можно быстрее!
Он не упустил своей удачи десять лет назад, не упустит и сейчас – завоюет и мир, и женщину, которую хочет. Только слабые довольствуются чем-то одним, когда можно получить все! Ин Юнчен принял решение – и теперь спешил.
В лифте, который нес его вверх, в пентхауз с видом на Тайбэй 101, он обдумывал детали своего плана – своего наступления, – а потом, едва оказавшись в апартаментах, бросился к ноутбуку. Ин Юнчен знал достаточно, чтобы начать поиски девушки, которая, будто лиса-соблазнительница из старых сказок, скрылась, забрав с собой его покой.
Ее имя и адрес. Этого хватит. Закурив, он застучал по клавишам, торопясь, воодушевляясь, как и всегда, необходимостью разгадать головоломку, среди цифр, кодов, множества переменных и неизвестностей отыскать единственный верный ответ. Много ли в Тайбэе девушек по имени Сян Александра Джи? Нет! Только одна живет в большом доме из белого камня в самом центре города. Только одну ему до белого пламени в груди хочется целовать.
Полз по комнате дым от сигареты, одна за другой, словно песчинки, падали в вечность минуты – и вскоре Ин Юнчен откинулся на спинку стула, не отрывая взгляда от экрана. Там с фотографии улыбалась ему та, кого он искал и кого наконец-то нашел.
Себе на беду. Не веря своим глазам, Юнчен вгляделся в строки рядом с изображением девичьего личика: иероглифы складывались в историю, которую он читал с изумлением и едва ли не злостью. Скривив губы, Ин Юнчен еще раз повторил про себя имя ее отца и в раздражении потер ладонью лоб.
– Да не может такого быть, – услышал он собственный потрясенный голос. – Ах ты ж…
О, он был прав – судьба дала ему знак. Но, как и водится промеж богов, которые, смеясь, играют людскими жизнями, нить, что должна была привести его к желаемому, оказалась спутанной в клубок, перекрученной взаверть.
Это было смешно – в конце концов, она была не школьницей, попавшей под домашний арест! – но Саша не знала, как выйти из своей комнаты. Каждый раз, когда она выглядывала за дверь, взгляд ее натыкался то на «случайно» проходящую мимо горничную, то на одного из отцовских секретарей. Поначалу эта ненавязчивая слежка девушку даже смешила, но, когда утро промелькнуло, будто прочитанная наспех страница книги, а путь наружу по-прежнему был закрыт, она разозлилась.
После кошмарной ночи настроение Саши и так нельзя было назвать хорошим, а уж с помощью излишне заботливых родителей и слуг оно и совсем испортилось. Кипя от возмущения, девушка ходила кругами по комнате, пытаясь придумать незаметный способ покинуть дом. Снова ссориться с отцом совсем не хотелось – она провела в Тайбэе меньше двух дней, а отношения с семьей, и так неважные, самым отвратительным образом разладились. Но выбраться наружу ей было необходимо: Александра наконец придумала, как хотя бы немного приподнять завесу тайны над оставленной ей бабушкой загадкой.
– Что за насмешка! – бушевала девушка, бегая из угла в угол. – Мне уже давно не пятнадцать, чтоб сторожить меня, будто персики из Небесных садов!
И Саша с совершенно неподобающим девице хорошего происхождения рвением пнула диван.
Она была уверена – ей нужен совет человека, разбирающегося в истории династий Цинь и Хань. Ведь бабушка оставила не только дневник: в ларце из персикового дерева хранилась затейливая шпилька с нефритовой подвеской и терракотовая, с виду ничем не примечательная, рыбка. Это были зацепки. Девушка пока не понимала, на что намекала почтенная Тьян Ню, но в одном у нее не было сомнений – дополнительная информация о том времени, куда, по заверениям бабушки, занесло их с сестрой каким-то невозможно волшебным способом, ей точно не помешает.
К счастью – хоть тут помогли семейные связи! – нужного специалиста по Древнему Китаю она знала. Профессор Кан, археолог, автор нескольких книг, большой авторитет по артефактам империи Хань, частенько ужинал у них в доме. Ей легко удалось договориться с ним о встрече – приятный и вежливый голос ассистента пригласил ее подъехать в институт, где работал профессор, после полудня.
– Но теперь я не могу выйти из собственного дома, словно преступница! – возмущенно пожаловалась девушка зеркалам.
Впрочем, у нее была и еще одна причина сбежать от отца, в которой Саша боялась себе признаться.
Ин Юнчен.
