— И? — подняла я бровь, запивая пищу самым вкусным напитком на свете.
Не знаю, из чего его готовили, но энергии после него хоть отбавляй.
— Ты же знаешь, что я сейчас с Коно с боевого? — поинтересовалась она.
Коно был наемником без спонсора. Причем классическим наемником. Без дома, без семьи, без уважения к любым законам, кроме кодекса. И, само собой, без тормозов.
— Все знают, — кивнула я.
— Я когда у него была, один разговор мельком услышала. В нем фигурировало твое имя. Что ты сделала силовикам?
Я опешила. Нет, ну нормально, а? Почему, если вдруг мое имя где-то всплывает, так сразу «что ты им сделала»?
— Вообще-то ничего, — осторожно произнесла я.
— Я не слышала всего разговора, — нервно передернула соседка плечами. — Но не советую тебе ходить одной.
Вообще-то я и так одна не хожу. Либо примыкаю к какой-нибудь компании, либо передвигаюсь перебежками на высокой скорости. За годы обучения в академии бегать я научилась действительно хорошо. Впрочем, чаще всего хожу в сопровождении ребят с технического.
— Мэл, — продолжая жевать, посмотрела задумчиво на соседку. — Ты бы хотела выбраться отсюда?
— Чем тебе столовая не угодила? — не поняла Мэла.
— Я про академию.
— Ты издеваешься? — фыркнула шерга.
— Если бы тебе представилась такая возможность, ты бы согласилась не раздумывая? — вопросительно посмотрела на нее.
— Что у тебя на уме? — насторожилась Мэла. — Ина, что ты задумала?
— Расслабься, — улыбнулась я.
Все равно это произойдет не сегодня и даже не завтра.
Оставшийся день я провела, обучаясь по программе своей прямой специализации узкого профиля.
Причем специально задержалась в симуляторе до поздней ночи, хоть тан преподаватель и был против.
Дело в том, что после отбоя из женской казармы выбраться невозможно, дверь открывается только снаружи. И только женщиной. Что ограждает малочисленных курсанток от посягательств на их честь. А посягательств, стоит признать, хватает. Даже несмотря на строгую дисциплину. Не трогают только тех, кто успел найти себе постоянного любовника — таков негласный закон.
Прохладный ночной воздух приятно холодил разгоряченное тело и дрожащие от перенапряжения мышцы. От усталости я буквально валилась с ног, не говоря уже о дикой головной боли. Сегодняшняя тренировка была очень жесткой, но раскисать некогда, мне еще кабинет ректора взламывать.
Я любила ночь, любила темноту, это время суток напоминало о прошлом. Ведь все началось в такой вот непроглядной тьме. Не уверена насчет времени суток, в том месте всегда было темно.
Мысли плавно перетекали с одной темы на другую, под ногами шуршал хрупкий гравий, и система освещения опять сбоила и непрерывно мигала.
Вспомнился разговор со стариком. Нужно будет поговорить с Римом, причем обставить это так, чтобы он ни о чем не догадался. Но это не к спеху, так что время подумать у меня еще есть.
Я как раз поворачивала за очередной ангар, когда мощный и довольно болезненный удар в челюсть откинул меня на прохладный гравий. В глазах потемнело, дыхание сбилось, спину обожгло болью от соприкосновения с землей.
— Действительно легко, — услышала я сквозь шум в ушах.
Инстинктивно сгруппировавшись, пропустила пинок по ребрам. Без единого стона откатилась вбок, о чем тут же пожалела. Еще один пинок, пришедшийся в спину, на короткое мгновение оторвал меня от земли.
Удар. По инерции поскользила дальше, сдирая кожу на кистях рук. Плохо.
Мгновение — и я уже лежала, не шевелясь, пытаясь унять боль в избитом теле.
— Вырубилась? — спросил тот же голос.
Вообще-то подобными методами меня не лишить сознания. Учителя были хорошими, от излишней ранимости избавили еще в нежном возрасте. По сравнению с тем, что было, нынешнее избиение — не слишком удачный массаж. Впрочем, посвящать напавших на меня личностей в подробности моей прошлой жизни я не собиралась.
— Человек, — презрительно сплюнул второй.
Звать на помощь бесполезно, да и не позволят.
— И что дальше? — лениво поинтересовался третий.
— А дальше берем ее и несем подальше от кристаллов наблюдения, — распорядился первый.
— Как договаривались, сначала я, — сообщил тот, который выразил недовольство моей расовой принадлежностью.
Трое, значит. Попала я. Если одного… ну двух еще вынесу… но что с третьим делать? Я всего лишь человек, а кто они — еще вопрос.
