воздухе, вместе с подолом ее одеяния, в нескольких дюймах над ковром опавшей листвы.
– Прекрасная встреча для нас обеих, – прошипела она сквозь беззубые десны. – Какое одаренное дитя – ну и пляску мне задала! Но зачем же убегать от старшей сестрицы, деточка? У нашей повелительницы Гекаты давно не было новых прислужниц. А мы с сестрами подыщем тебе место у огня, сердечко мое.
– Речь, несомненно, об адском пламени, – бросила в ответ Елена. – Не для того я набиралась сил, чтобы впустую тратить их, служа духам, дьяволам и древним богам. Моя сила принадлежит мне и только мне.
Ведьма вновь закудахтала и придвинулась ближе, широко раскинув руки в стороны.
– Все так говорят, дорогуша, – прошептала она, пересекая линии, начерченные Еленой на земле. Одним движением ноги Елена замкнула круг и отступила за его границу.
– Что ж, вот и пришло время испытать, чего стоит твоя сила против моей.
На самом деле Елена напряглась, приготовившись к бегству: раньше ей доводилось применять волшебные узы лишь против мелких духов, призраков и сильфов, а эта древняя тварь была существом совсем иного порядка. Некоторое время ведьма просто парила в темноте, бормоча что-то себе под нос. Затем она потянулась вперед, коснулась границы круга – и вспышка зеленого пламени опалила ей руки. Взвизгнув, ведьма устремилась назад, но лишь для того, чтоб обнаружить такую же границу у себя за спиной. Елена молча наблюдала, как она мечется внутри круга, точно муха в бутылке, не в силах понять, что выхода нет.
– Сестры, на помощь! – закричала старуха. – Госпожа Геката, я в западне!
Елена подождала еще немного, вслушиваясь в ночь всеми доступными чувствами – природными и сверхъестественными. Но на зов ведьмы никто не откликался.
– Ты в самом деле в западне, – сказала Елена. – Да, ты сильна, но я усердно училась, и мое средство познания тайн мира – наука, а твое – заплесневелые суеверия.
– Моя госпожа сотрет тебя в порошок за этакую дерзость! – поклялась ведьма.
Пошарив вокруг кострища, Елена нащупала опустевшую фляжку Бенедикта. Он хвастал, что внутри – дух самой Шотландии… При этой мысли в голове Елены родилась неплохая идея. Обернувшись к яростно плюющейся ругающейся пленнице, она улыбнулась.
– Если бы я слушала всех, кто говорил, что я «не могу», «не должна» или «жестоко поплачусь, если поступлю по-своему», то была бы не более чем почтенной супругой какого-нибудь захолустного сквайра, – любезно сказала она. – Вельможи, учителя, лекари, мудрецы и даже будущий муж – все они пытались указывать мне мое место и положение, но я им не вняла. Не стану внимать и твоим предсказаниям. Итак, «старшая сестрица», я наношу на этот сосуд знаки, что удержат тебя в заточении. Прошу прощения, темница тесновата, но позже ты, возможно, получишь жилье попросторнее – если, конечно, я буду довольна тобой. А пока – заточаю тебя в эту фляжку, и, сидя там, ты будешь отвечать на любые мои вопросы.
Сэр Тоби Белч бросил на новоприбывших мутный взгляд.
– Что еще тут? Уж не привели ли вы на службу своего деда? Или он сам решил, что старческое слабоумие – лучший возраст, чтобы таскать пику? У нас здесь достаточно крепких парней, потерявших зубы в драке. Кто обеззубел естественным путем, тот нам ни к чему!
– Сэр, этот старец – с испанского корабля, потерпевшего крушение, – ответила Виола, приглаживая накладные усы под взглядом сэра Тоби.
– Это правда? – заплетающимся языком проговорил пузатый пьянчуга.
– Крайне нудный старикан, – подтвердил дон Хуан, несомненно, гадая, где могут быть остальные его бывшие товарищи. – Никогда не забуду тех дней среди моря, на одном корабле с ним. Стоит кому-то сказать слово, у него в ответ найдется девять, и все – некстати. Скажите ему, что солнце стоит высоко – он будет разглагольствовать целых двадцать минут, что твой Дельфийский оракул.
– То есть этого за стол приглашать не стоит? – рассудил сэр Тоби.
– Нет, если только вы не желаете изгнать прочь из-за стола всю радость и веселье, – подтвердил Хуан. – Он – просто жалкий осел.
– Однако он может знать что-нибудь о своих друзьях… – начала было Виола, но сэр Тоби тут же оборвал ее:
– Что нам еще нужно знать, когда с нами столь надежный и честный человек? – он с размаху опустил мясистую руку на хилые плечи дона Хуана, и Виола поняла, что все время ее отсутствия этот арагонец прилежно льстил ее родственничку. Тут на старого пьяницу явно снизошло вдохновение – он разразился бурным хохотом. – Бросьте его в темницу к этому негодяю Педро! Если уж он так невыносимо уныл, пусть изводит своим занудством испанского принца!
Фесте искоса взглянул на Виолу, и та кивнула. По крайней мере, двоим злосчастным узникам не придется страдать от одиночества.
Как только верный сержант Виолы вышел за дверь, зал заполнила знакомая неуютная тьма, тени в углах взвились, взвихрились в воздухе, устремились к центру зала и сплелись в мрачную фигуру скотта. Виола отступила на шаг, но скотт не обратил на нее внимания – практически отодвинув ее локтем с пути,
