из христиан о своей вере кому-то со стороны при транспортировке… и все. Готовься к медленной прожарке на открытом огне. Но в данном случае, похоже, у этого семита есть личные причины так поступать. А ненависть – очень плохой спутник осторожности и разумности.
Но с причинами я разберусь потом. Пора… Мой выход.
– Опомнись, купец. Тебе не удастся скрыть твое злодеяние. Мы молчать не будем, – произнес я как можно убедительнее, смотря работорговцу в лицо.
– Еще один сарацин умеет разговаривать на человеческом языке… – Купец ухмыльнулся. – Да хоть кричите, все равно это вам не поможет. Хочешь, я уделю немного своего драгоценного времени и расскажу тебе о твоей дальнейшей судьбе?
– Попробуй.
– Тебя сейчас погрузят на корабль, отвезут к устью Шельды, где, не выгружая на землю, передадут на другое судно, которое прямым ходом отправится в Левант… Или в Магриб. Кричи… вопи… хоть облупись. Все равно никто тебя не услышит, кроме чаек. Твоя судьба – гнить в рабской неволе…
– Ты! Мерзкий жид! Да как ты смеешь так разговаривать с благородным нобилем, кавалером ордена… – вскинулся Тук, играя свою роль, но так же, как и ломбардец, получив тычок древком гизармы, замолчал.
– Мне нет дела до того, кто вы есть… – Купец расхохотался и вдруг осекся.
На его искаженном одновременно и весельем и ненавистью лице медленно стала проступать растерянность.
По краям бухты встали на ноги аркебузиры, нацелив него свое оружие, а из-за поворота показался мой обер-капеллан Гуус ван Бромель в полном церковном облачении, с распятием в руках и в сопровождении стрелков.
– Что здесь происходит! – грозно заревел капеллан и обличающе направил распятие прямо в лоб купцу.
– Да ничего особенного, Гуус… – Я встал и сбросил с себя так и не застегнутые кандалы. – Обычное дело. Святотатство. Оскорбление христианской веры, торговля христианскими душами, ну и все сопутствующие мерзости.
– Еретик! Христопродавец! – прогудел обер-капеллан и, перехватив медное распятие поудобнее, ловко двинул им купца по голове, с одного удара сбив его с ног. – Тащите его на костер. Всех их на косте-о-ор! Пла-а-амя очистит вас от скверны! Аллилу-у-уйя!
М-да… обер-капеллан немного переигрывает, но очень убедителен, собака. Однако актерский талант у Гууса определенно присутствует.
Я улыбнулся и принял от Иоста свою одежду.
Стрелки мигом разоружили охрану, надавав им попутно тумаков, и поставили их всех на колени на кромке пляжа.
– Да! Свидетельствую! Я свидетельствую! – завопил эконом, тыча пальцем в купцов. – Этот еретик собирался продать мерзким магометанам христианские души!
Его сынок в полном обалдении вертел головой по сторонам, не понимая, почему его бьют по голове и сожают в кандалы, но потом тоже сориентировался и стал яро обличать купца во всех мыслимых и немыслимых грехах.
«Вот же сволочи! – подумал я, в спешке одеваясь. – Даже и не знаю, кто тут хуже… Купец, ведомый местью и честный в своей ненависти к христианам, либо эти мерзкие продажные твари? Да, работорговец вызывает большее уважение… А этого скота-эконома я все-таки на кол завтра посажу… Да, именно на кол, при полном стечении народа. А сынка его – в рудники… ну или еще на какие-нибудь каторжные работы пожизненно».
– Будьте вы прокляты и горите в аду!.. – прошипел купец, зажимая ладонью рассеченный ударом лоб. – Грязные мерзкие гои…
– Заткните ему пасть и волоките в темницу, – приказал я. – Эконома бывшего с его сыном – тоже туда. – Подошел ко второму еврею и спросил, приставив кинжал к его шее: – Ты хочешь жить?
– Хочу… – Купец нервно сглотнул кадыком и покосился на клинок.
– Быстро отвечай. Твое имя? Имя твоего спутника? Сколько на галере команды, сколько охраны и какой груз?
– Я Томас Велингер, приказчик. Спутник – Рафаэль Цимлер, купец, сын Иофеля Цимлера, главы гильдии торговцев тканями Антверпена. Точно сколько команды – я не знаю. Примерно два десятка. Охраны столько же. Груза нет… – бодро и четко стал отвечать приказчик…
М-да… похоже, с мыслью взять судно штурмом придется расстаться, а у меня возникала такая идея, когда стало известно, что пришел за товаром и рабами не большой когг, а гораздо меньшая по размеру галера. Задумка выглядела довольно просто: вооруженные африканцы, разбавленные моими стрелка?ми, под видом купленных рабов поднимаются на борт, ну а дальше как бы все понятно…
Конечно, судно-то я возьму, но смысла в этом уже не вижу. Сам этот корабль мне и даром не нужен – своих хватает, в отличие от гребцов. А груза нет… Ну и как поступить? Да просто и без излишних затей…
– Ты сейчас вернешься на корабль и отправишься назад в Антверпен, где сообщишь этому… Иофелю, что тут произошло. Запомни, купец, мое имя и в точности повтори его отцу этого… негоцианта хренова. Я – кавалер ордена Дракона, кондюкто лейб-гвардии его светлости герцога Фландрии, Брабанта и Бургундии Карла Смелого, барон ван Гуттен. И стою на своей земле. Запомнил?
Приказчик побледнел как мел при упоминании моего полного титула и имени владетеля Фландрии и, заикаясь, робко спросил:
– Ч-что еще ему передать, господин барон?..
