Идея вести беседу на улице, с учетом погоды, была не самой блестящей. Но возвращаться на постоялый двор глупо, а идти в трактир «Театр», который неизвестно где находился, мы поленились. Пройдя немного от места нашей первой встречи, мы остановились возле косого забора. Нам открывался вид на возвышающийся железнодорожный мост с покоящимся на нем поездом, который медленно, но верно покрывался снегом.
— Да это все из-за писем, — покорно склонив голову, сказала Юма, служанка дочери директора банка.
— Каких писем?
— У госпожи раньше был друг, здесь, на Севере. Между ними были весьма теплые чувства. Разумеется, это было давно, — поспешно добавила покрасневшая девушка. — Они переписывались, там не было ничего такого, но…
— Но с учетом положения вашей хозяйки любое случайно пророненное слово может сыграть с ней злую шутку? — закончил за девушку Ким.
— Да, — печально согласилась Юма. — Письма смогли достать те люди, и если они выйдут на свет… О, это будет ужасно! Репутация госпожи Ильской может пострадать! Госпоже было велено приехать сюда, встретиться с ними и заплатить определенную сумму, отнюдь не маленькую, я вам скажу. У госпожи есть деньги, но ей пришлось все делать втайне от отца. И когда сегодня тот человек начал мне угрожать и расспрашивать, привезла ли хозяйка деньги, я… — Девушка не выдержала и заплакала. Успокоившись, она украдкой вытерла глаза и продолжила: — Простите меня, я на пределе. Я очень боюсь за госпожу. Этим людям нельзя доверять и…
— А-а-а!!! Выплюнь это! — заверещала я, пытаясь вытащить у хорька из пасти тухлый кусок непонятно чего. Так вот что он так старательно выкапывал!
Шнурик сопротивлялся и, не разжимая рта, умудрялся на меня шипеть. Я тоже не собиралась уступать.
— Не обращайте внимания, — сказал Ким. — Продолжайте.
— Ах да, — произнесла служанка, отводя изумленный взгляд. — Через несколько дней мы должны будем с ними встретиться. Но если они не вернут письма, что нам тогда делать?
— Когда вы встречаетесь с шантажистами?
— Через три дня на одном из складов угля.
— Хорошо, мы вам поможем.
— Поможете?!
— Поможем?! — в один голос пораженно вскричали мы с девушкой.
— Пока поезд не отправится дальше, нам нечего делать. Мы можем заняться решением вашей проблемы. Надеюсь, наши услуги вас устроят?
— Это было бы замечательно! Я сейчас же сообщу об этом госпоже Ильской!
— Обсудите все с госпожой, а завтра мы вместе решим, как поступить, — сказал парень, отмерзая от столба.
— И чего это ты вдруг решил заняться благотворительностью? — спросила я, внимательно всматриваясь в безразличное лицо напарника.
— О чем ты?
— О том, что ты сам вызвался помочь. Причем безвозмездно. На тебя не похоже.
— Неужели в твоих глазах я такой бесчувственный человек? — усмехнулся Ким.
— Ну, ты точно не белый и пушистый.
— Я брюнет, — покрутив в пальцах прядь своих темных волос, серьезно сказал он.
— Заметно. Я о другом. Может, ты и добрый парень, но отнюдь не дружелюбный, и увидеть, как ты сам принимаешь инициативу в помощь незнакомым людям, довольно странно. Без обид, надеюсь?
— Без обид. Ведь ты права, — сказал Ким, как-то подозрительно улыбнувшись.
— Э, Ким?
— Чего?
— Ты меня пугаешь. Что ты задумал?
— Ровным счетом ничего особенного. Иди быстрее. Мне хочется поскорее добраться до лавки. Не горю желанием превращаться в снежного человека, — быстро сменил тему парень, ускоряя шаг.
— Мне кажется, нам недоговаривают, — проговорила я, посмотрев на хорька.
Шнурик на мое подозрение лишь чихнул. Значит, правда.
К тому моменту, как мы дошли до «Товара», разыгралась настоящая снежная буря. Мы оба стали похожи на снеговиков.
— Брр, — пробурчал Ким, входя в лавку и усиленно начиная по себе хлопать. Порядочные пласты снега посыпались на пол. — В следующий раз, когда нас захотят отправить на далекий бескрайний Север, напомни мне сказать им то, что ты сказала кондитеру, когда он отказался продавать тебе эклеры.
— А что я ему сказала? А, вспомнила! Я сказала…! — тряся свою дубленку, радостно произнесла я.
— Да, именно
