— Я смотрю на тебя и думаю — ты прикалываешься или действительно веришь в свои слова? — посмотрев на меня, как на умалишенную, протянул парень. — К твоему великому сожалению, у госпожи Ильской нет телефона небесной канцелярии, зато, к моему великому счастью, у нее есть телефон других, не менее полезных людей.
На этом Ким прервал свои объяснения и больше не отвечал на мои расспросы. Сказал, сама увижу. Дуракам объяснять себе дороже. Я не обиделась. Слишком взволновала меня внезапная новость о нашем отъезде. Странно, за эти несколько дней серый и унылый Брасет успел мне порядком надоесть, но теперь мне даже жаль его покидать.
— Ой, Ким! Я не попрощалась с хозяином трактира! Нужно вернуться. — Я поспешила развернуться, но Ким ловко схватил меня за капюшон.
— Нет времени. Думаю, переживет он и без твоих прощаний.
— Невежливо получается. Господин хозяин трактира был добр с нами, кормил вкусной едой. Как мы можем уехать не попрощавшись?
— Не всегда со всеми можно проститься. Иногда нам приходится уходить, бросая все. Иногда нас бросают. Такое бывает.
Хлопья снега облепили темные ресницы друга. Взгляд из-за него казался туманным, устремленным куда-то далеко сквозь меня. Ким раздраженно протер рукой здоровый глаз. Снежинки превратились в капли. «Слезы», — почудилось мне.
— Но…
— Нет.
За свою жизнь я дважды уходила не прощаясь. Бросала некогда дорогое и знакомое. Разрушала мосты. Я не жалела о своих поступках. Ни о первом, детском и безрассудном, ни о втором, горьком и болезненном. Я не желала восстановить мосты. Зачем, потратив столько сил на побег, плакаться и мечтать вернуться? Нет. Пускай останутся лишь камни. Только бы они не тянули меня ко дну. Я знаю каждый свой булыжник. А сколько их у тебя?
— Ким? — я потянула друга за край рукава. Он остановился. Мы простояли несколько мгновений.
— Нам пора, — произнес Ким, двинувшись с места. Рукав выскользнул из моих пальцев. Эти слова решили все.
— О-хо-хо, уезжаете? Жалко, я к вам уже привык. Ну, надо так надо! Вы ведь торчали здесь не по своей воле, — добродушно сказал хозяин лавки, увидев нас с вещами.
— Вы правы, нам пора. Спасибо за ваше гостеприимство, — поклонившись, поблагодарил Ким.
— Да что за гостеприимство! Грязный чердак? Бросьте!
— Ну, мы пойдем, — напарник поправил сумку.
— Ты иди. А я на минутку задержусь, — предупредила я друга.
Ким задумчиво посмотрел на меня. С одной стороны, ему не хотелось мерзнуть на улице, а с другой, он видел мое умоляющее лицо. Друг решил поступить деликатно. Махнув рукой, что значило «Фиг с тобой, но долго ждать не буду», он вышел. Мужчина с интересом посмотрел на меня.
— Я тоже хочу поблагодарить вас за доброту и кое о чем попросить, если можно.
— О чем же?
— Понимаете, я не успела попрощаться и отблагодарить хозяина «Театра». Времени у нас не осталось. Мы уезжаем. Не передадите ли вы ему мои слова? — с надеждой спросила я. Вначале мужчина недоуменно вытаращил глаза, а потом разразился громким смехом. С потолка посыпался мусор и паутина. Я обиженно надула губы. — И вовсе не смешно.
— Нет-нет, вы неправильно поняли, ох. Госпожа гренадер обиделась? Не обижайтесь, будет вам! Что со старика взять? Вы меня в лучших чувствах удивили, правда. Такая внимательность.
— И что плохого?
— Ничего. Напротив. Госпожа гренадер, вы, я вижу, знаете важность прощаний и благодарности?
— Обыкновенная вежливость, — смутившись, буркнула я. Что его так рассмешило?
— У вас замечательная привычка, — помолчав, проговорил мужчина, положив свою мозолистую руку мне на голову. — Она может сделать счастливыми многих людей. Лучше не изменяйте ей. Не беспокойтесь, я все обязательно передам. Хо-хо, вам, госпожа гренадер, пора в путь. Вашего друга, наверное, занесло снегом. Никогда не заставляйте ждать людей, которые готовы это делать.
— А?
— Не волнуйтесь, улыбайтесь и хорошо питайтесь! Вот мои вам пожелания! — Потрепав меня по голове, мужчина рассмеялся.
— С последним, боюсь, будут проблемы, — протянула я, шмыгнув носом. — Но спасибо, до свиданья!
— До свиданья, до свиданья! И будьте осторожны! Север бывает жесток и непредсказуем.
Последние слова застали меня в дверях. Я обернулась. Лицо мужчины было серьезным. Ветер задул в дверь, взъерошив волосы. Снег, воспользовавшись замешательством, влетел внутрь. Снежинки, покружив в тихом танце, безмолвно осели на пол. В воздухе можно было ощутить зародившееся ожидание.
— Да, я уже знаю, — сказала я, сделав шаг за порог.
