— Кто бы сомневался, — согласилась я, окончательно осознав, что решение вести себя дипломатично совершенно не оправдывается.
Переговоры никуда не приводят. Помочь может только старый добрый силовой метод. Но по иронии судьбы именно мне выпала честь защищать того, кого я больше всего желаю пристукнуть. «Судьба-злодейка, за что ты так ко мне?» — на сей радостной ноте мы приехали на Главный (и похоже, единственный) железнодорожный вокзал Босвелла.
Стоило мне выйти из поезда, а точнее сказать, вылететь, Ландыш, измученный долгой поездкой в душном вагоне, как очумелый выбежал на станцию, совершенно не заботясь о том, кто болтается на другом конце поводка. Чудо, что моя рука не оторвалась от плеча. Только теперь слышался какой-то странный хруст. В общем, как только я оказалась на свежем воздухе, тут же поняла, что лихо ошиблась с выбором одежды, да и с сезоном в принципе. Серое ровное небо с редкими темными полосами театральным занавесом накрыло маленький город. Казалось, сквозь свинцовые тучи не мог пробиться ни единый луч солнца. Колючие капли, падающие на лицо, заставляющие быстро их смаргивать, приминали жухлую траву, медленно наполняя выбоины на дорогах улиц. Смотря на небо, трудно было сказать, начнется ли настоящая гроза с сильным проливным дождем, или облака разойдутся и вновь ярко засветит солнце. Как оптимистке, мне хотелось верить в лучшее, но пусть небольшой, но жизненный опыт и все более частые и крупные капли убеждали меня в обратном. Над головой раскрылся зонтик.
— Босвелл славится своей дождливой погодой. Даже в самые засушливые дни здесь всегда идет дождь. Нужно быть предусмотрительным, если вы собираетесь в эти края, — произнес Вальтер, возникший за моей спиной вместе с зонтом.
— Вижу, господин секретарь об этом позаботился, — заметила я. — Но не переживайте, я тоже весьма предусмотрительная, — с этими словами я опустила с плеча сумку и быстро начала в ней рыться.
— Не то, не то, а, вот! Мой дождевичок! — радостно вскричала я, надевая предмет одежды. — Ну как?
— Не кажется ли вам, что он слишком броского цвета? — с сомнением осматривая меня, спросил Вальтер.
— Правда? Мне не кажется, — изучая красный дождевик в большой черный горошек, схожий по расцветке с божьей коровкой, заявила я. — По-моему, веселенький.
— Веселье не входит в содержание работы, — черство заметил секретарь.
— Это каждому самому решать, — сказала я, решительно накидывая капюшон. — Так куда нам идти?
— Нас должны были встретить на станции, но я не вижу никакого сопровождения. Поезд пришел вовремя. Что за вопиющее безобразие! Так обращаться с официальными лицами! Неудивительно, что у них юридические нестыковки вылезли. Разгильдяйство ни к чему хорошему не приводит, — пыхтя от возмущения, проговорил Вальтер, широким шагом направляясь к выходу. Я с трудом сдвинула с места собаку и быстро последовала за ним.
Упертый и своевольный пес оказался для меня настоящей проблемой. С одной стороны, у меня достаточно сил, дабы дернуть его, так что он улетит, а с другой — он же реально улетит! И Роза меня убьет. Приходилось контролировать себя и использовать один процент «мощности», который равнялся собачьим ста. И дог отнюдь не заботился о том, куда улечу я.
— В жизни разное бывает. Может, они задерживаются. Ну, там, жена рожает, пожар в доме или туалет засорился? Не лучше ли подождать?
— В этом нет необходимости. Мы лишь потеряем время. Я знаю, где находится гостиница, в которой нас расположили. Оставим вещи и направимся к этим несуразным адвокатам. Я с удовольствием послушаю их отговорки, — со злобным блеском в глазах произнес секретарь, но сбавил темп, позволив мне укрыться под зонтом.
Я всегда побаивалась главного секретаря ЗОГа, и сейчас жутко радовалась тому, что нахожусь по одну сторону баррикады. Бедные адвокаты, не знаю, что у них произошло, но от Вальтера пощады они точно не дождутся.
Босвелл являл собой маленький провинциальный городок, окруженный со всех сторон горами и лесом. Запах хвои и прелой листвы, особенно четко ощущаемый во время дождя, сильно отличал его от смрада пыльных городов. Здесь были широкие вымощенные булыжником улочки, по одной стороне которых располагались маленькие аккуратненькие дома. Смотря на эти причудливо искривленные домики, я вспоминала сказки про лесных эльфов и гномов. Да, пожалуй, именно в таких домиках жили бы семеро гномиков из детской книжки. Стальные рыжеватые крыши, овальные двери и окна со скромными цветами, растущими в ящиках на подоконниках, скамеечки и вьющийся из труб дымок. И в самом деле прям, как в сказке! Лишь только Босвелл почему-то казался сказкой с печальным концом. Возможно, виновата промозглая погода, но во всем городе царила гнетущая атмосфера. Печально стучащий по мостовой дождь, ветер, срывающий засохшие листья, и грозно возвышающиеся горы только усугубляли ее. У меня в голове назойливо звучала одна и та же мелодия. Мелодия до боли знакомая, но я никак не могла ее вспомнить. Я пыталась поймать ее, но она быстро ускользала, оставляя меня в неведении. И стоило мне про нее окончательно забыть, как она появлялась вновь. Мелодия, по каким-то загадочным причинам настойчиво ассоциирующаяся у меня именно с Босвеллом. «Но что за мелодия? Почему она у меня вызывает ассоциации с городом, который я впервые вижу?» — эти мысли не давали покоя. Одно я поняла точно: музыка, звучащая в моей голове, заставляла болезненно сжиматься сердце. Не люблю я грустные сказки.
В который раз меня слегка толкнуло ручкой зонта в плечо. Ох уж этот Вальтер, ему дороги мало? Зачем каждый раз ко мне прижиматься?
— Пришли, — объявил секретарь, останавливаясь напротив бордюра, от которого шла каменная дорожка к трехэтажному дому.
По сторонам дорожки стояли высокие уличные фонари с чугунными скамейками, блестящими от дождя. Над входом в гостиницу возвышался козырек, на котором располагалась ржавая статуя человека под зонтом. «Очень актуально, особенно с такой погодкой», — подумала я. Никаких опознавательных
