Настоящая фантастика – 2017 (сборник)

6. Огневик

От черного сгустка спускается, извивается тончайшая нить, поначалу еле заметная, но затем все четче прорисовываясь, набираясь словно бы грубой материальности, сворачиваясь в спутанные клубки, но затем вновь распрямляясь, делая очередной рывок к поверхности океана. Между ними будто невидимая преграда, нечто препятствует черному сгустку забрасывать нить все глубже и глубже, сопротивляется, отталкивает, но затем уступает, и нить ниспадает ниже, ниже. Ариадна различает, что это скорее тугой вихрь, причудливо изгибающийся смерч, жадно тянущийся к океану. И вода ощущает его приближение, в ее глубине возникает тусклое багровое свечение, мельтешение огоньков, похожих на крошечные коконы, эти коконы поднимаются навстречу смерчу, танцуют, толкают друг друга, точно борются за право оказаться первыми на поверхности. А затем смерч касается океана, один из коконов проникает внутрь черноты, становится еле видимым, продвигаясь все выше и выше, к черному сгустку. Но в вихре образуются спазмы, он дергается из стороны в сторону, извивается, будто проглоченный кокон ядовит и его надо немедленно исторгнуть обратно, выблевать. И, в конце концов, это удается – с громким хлюпаньем светящийся кокон падает на берег, неподалеку от Ариадны.

Она не движется, ждет, но от нее отделяются полупрозрачные фигуры, которые расходятся в стороны, затем по искривленным траекториям, будто их притягивает, соединяются у бледного кокона, уплотняются, и Ариадна внезапно обнаруживает себя там, рядом с ним, протяни руку и дотронешься до рыхлой поверхности. И рука послушно дотрагивается, сгребает бледную субстанцию, которая громко чавкает, и Ариадна с брезгливостью отбрасывает ее в сторону.

Внутри что-то есть.

Более твердое, темное.

Ариадна рвет оболочку, разбрасывает в стороны сочащиеся противной жижей куски и видит то, что уже знает – должна увидеть.

Темная полоса висела в тускло-багровом небе – след прорыва «Циклопа» к Фабрике. Машина накренилась на одну гусеницу, в оспинах и подпалинах, и не верилось, что сверхзащищенный и сверхвооруженный атомный танк нечто может подпалить и изъязвить.

– Зачем Телониус хочет уничтожить Фабрику? – спросила Ариадна Пана, которого Минотавр оставил с ней – присматривать. – Ведь Красное кольцо именно это и делает.

– Нет, – сказал Пан. – Красное кольцо не уничтожает Фабрику, оно ее перестраивает с помощью Огневиков. Перестраивает все процессы.

– Для чего?

– Нет информации, – помедлив, ответил Пан, и у Ариадны возникло подозрение, будто робот солгал, хотя позитронный мозг подобных роботов не мог лгать.

Ариадна ощущала себя как после чудовищно тяжелого разгона в поле Юпитера, когда корабль глубоко ныряет в гравитационный колодец гиганта, чтобы набрать вторую космическую скорость и устремиться по нужной орбите, сберегая драгоценную воду для эмиттеров Кузнецова. Хотелось сесть, а еще лучше – лечь. Она подошла к выступу вентиляционного колодца, почти опустилась на него, но внезапно обнаружила себя вновь стоящей. Мышцы напряглись, покалывание включенного в боевой режим экзоскелета окатило с ног до головы, изгоняя усталость и апатию.

Нить!

Нить, про которую она и думать забыла, ибо та не попадалась ей на глаза с момента посадки! Теперь девчонка веселым, прогулочным шагом, широко размахивая руками, подпрыгивая, направлялась к Красному кольцу, как раз туда, куда втянулся вспоротый лазером «Циклопа» Огневик. Огневик восстанавливал старую форму, студенисто подрагивая, вытягивал ложноножки и приобретал неприятное сходство с человеческой ладонью, которая готовилась вновь прихлопнуть «Циклопа» и людей.

Глядя на бедовую девчонку, Ариадна ясно представила: та не только марширует, но и напевает во все горло. Ее старинный скафандр не имел стандартных каналов связи, а потому от Нити ничего не доносилось, и нельзя было вызвать ее и строго приказать возвращаться под защиту «Циклопа». Ариадна со злостью подумала о Минотавре, который не обращал на воспитанницу никакого внимания и даже слова не сказал, чтобы Ариадна за ней присмотрела.

Словно посторонняя сила подхватила Ариадну и понесла вслед за Нитью на пределе возможностей экзоскелета, отчего она даже не бежала, а совершала огромные прыжки, взмывая, отталкиваясь и вновь взмывая, с отчаянием понимая, что даже в таком режиме она вряд ли успеет. Девчонка двигалась чертовски резво, а чудовищная пятерня Огневика словно почувствовала приближение человека и стала наклоняться, то ли собираясь прихлопнуть Нить, то ли стиснуть в пламенеющем кулаке и вознести на такую высоту, откуда Ариадна даже в экзоскелете не сможет ее достать.

Назойливый писк предупреждал о чудовищном расходе энергии. Ариадна с ужасом и ненавистью ждала – вот-вот включится режим принудительного энергосбережения, ибо в противном случае сдохнут системы жизнеобеспечения – фильтрация кислорода и терморегуляция. Но не сбавляла ход, точно безмозглый ночной мотылек, устремленный к пламени свечи.