примерами.
Большинство авторов ограничивается словами или фразами из чужих наречий; кто-то, как Кэролайн Черри, строит на этих словах и фразах мощное здание чужой культуры. Другие идут дальше, разрабатывая грамматику, порой на весьма экзотических основаниях.
Сильвия Сотомайор, чьи тексты на русский не переводились, например, придумала для своих эльфов келен, язык без глаголов, что является не просто экзотикой, а чистой фантастикой, поскольку естественное наречие такого типа на Земле не существует, ну или по крайней мере пока не обнаружено.
Т. Донелли – к сожалению, известна только фамилия – сконструировал язык, предназначенный вовсе не для человекоподобных существ, и учел особенности их анатомии. Раса мачи, использующая этот конланг, является инсектоидами, и речь у них порождает сложная трахейная система, не особенно похожая на человеческую «спарку гортань – рот».
Чайна Мьевиль в своем «Посольском городе» описал язык, на котором можно говорить, только имея два рта, издавая два параллельных потока звуков. Люди, чтобы общаться с носителями этого языка, вынуждены использовать пары особым образом подготовленных близнецов, которых именуют Послами. Но что еще более интересно, в языке негуманоидных Хозяев слова не обозначают вещи, а указывают на них, являются не символами, как у людей, а фрагментами реальности, и поэтому здесь немыслима ложь, метафоры, а сравнения существуют лишь такие, что основаны на реально разыгранной сцене с живыми участниками.
Слова этого языка «прозрачны», за ними нет слоя знаков, как в любом из человеческих, а непосредственно просвечивает разум, их использующий, поэтому невозможны такие вещи, как письменность и аудиозапись.
Некоторые образцы фантастики такого рода можно взять и из кино.
Это клингонский, разработанный по заказу Paramount Pictures для сериала Star Track на основе санскрита и нескольких языков американских индейцев, а также на’ви, придуманный на основе амхарского и маори для синекожих аборигенов фильма «Аватар».
Второе морское млекопитающее куда менее упитанно, и на его округлом боку можно различить рекламную надпись «трансформация сознания с помощью языка».
Породил его на свет Роберт Хайнлайн, написавший повесть «Бездна».
Сам текст на фоне «Звездного десанта», «Чужака в чужой стране» или «Луна – суровая хозяйка» выглядит примитивным, обыкновенным, не особенно искусно выстроенным боевиком, и не зря он, в отличие от вышеназванных произведений, почти забыт.
Но есть одно «но»…
В «Бездне» Хайнлайн описывает язык, названный им «спидтолк» (speedtalk), в вольном переводе «быстроречь», которым пользуется некая тайная секта товарищей, пытающаяся управлять человечеством, развивать его в нужном им направлении.
Язык этот идеально логичен, полностью соответствует нашему мышлению, и на нем человек думает в семь раз быстрее, чем на английском.
В основу спидтолка положены сто фонем из разных человеческих языков, каждая (с которой это возможно сделать, как я понимаю) подвергнута вариациям по длине, ударению, тону, и в зависимости от сочетания этих параметров от нее производится несколько разных фонем.
Затем был взят словарь из восьмисот пятидесяти наиболее распространенных слов – он был составлен в 1925 году для проектного языка Бейсик- инглиш – и каждому слову в соответствие поставлена одна фонема.
Таким образом для выражения каждого из базовых понятий нужен всего один звук.
Фраза в таком случае получается не длиннее слова, отчего растет скорость мышления и речи.
Дополнительные словари с более сложными терминами создаются по особым правилам, по каким именно, Хайнлайн не сообщает. Зато пишет о том, что благодаря логичности этот язык меняет мышление говорящего так, что на нем нельзя говорить чушь, ошибаться, впадать в заблуждение, в нем не существует вербальных парадоксов, как нет их в реальной Вселенной.
Этот кит не столь громаден, но зато на его спине можно обнаружить куда более интересных пассажиров, чем на первом, поскольку лингвистика здесь является не столько украшением, сколько источником оригинальных идей.
Здесь у нас знаменитейший «Вавилон-17» Сэмюэля Дилэни, классика лингвистической фантастики. В этом романе тоже описан компактный, аналитически точный язык, организованный по принципу матрицы, где каждое «слово» может означать разные понятия в зависимости от контекста. В этом языке нет понятия «я», он ускоряет мышление пользователя, но при этом вынуждает его думать и действовать строго определенным образом, перепрограммирует на некие действия, в процессе их выполнения отключает рефлексию и самоконтроль.
Идеальное средство зомбирования, при использовании которого ни «зомби», ни окружающие его люди не догадываются, что с ним происходит, пока не становится слишком поздно.
Тут же «Имбеддинг» (или «Внедрение») Йена Уотсона, текст, в котором с помощью языковых средств люди и нелюди пытаются ощутить, нащупать границы реальности, основанной на нашем восприятии, и вырваться за них.
И рядом с ним – сравнительное свежая «История твоей жизни» Теда Чана, повесть, в которой выведена разумная раса, что воспринимает мир не каузально, с точки зрения причины, как люди, а телеологически, через цель. Язык для них некая форма действия, с его помощью они не информируют, а
