блок.
— Нет, — сказал Демон.
— А далеко простирается блок?
— Не очень. Пара сот ярдов, — сообщил Фартия.
— Тогда десять минут.
— На столько меня хватит, — отозвался Иллитра.
Десять минут. Что я мог сделать за десять минут? Очень немного, учитывая, что я по-прежнему оставался недвижим.
В прошлом я проворачивал дела, которые предполагали точнейший расчет времени, и всегда этим гордился. На сей раз я был доволен, что мне не требовался точный расчет — как будто в расписании предусмотрен получасовой резерв.
Понимаете, я ведь раздавил яйцо. В голове у меня плескался целый океан псионической энергии — и хотя в чистой псионике мне далеко до мастерства, я довольно прилично владею колдовством. А колдуны используют именно псионическую энергию.
Потому-то я пока и оставался в живых — я в буквальном смысле слова держал нож силой мысли. Забавный фокус, а? На самом деле надолго меня не хватило бы, но этого они не знали. Если б они не столь твердо решили, что я должен быть убит именно клинком Морганти, то это же самое парализующее заклинание они могли задействовать, чтобы остановить мое сердце. Возможно, тогда я мог бы использовать псионическую энергию, чтобы поддерживать сердцебиение. Возможно. Сделай они так, и одновременно пусти в ход нож — вот тогда у меня, пожалуй, возникли бы трудности. И разумеется, если бы с самого начала меня попытались убить, а не усыпить — я был бы мертв еще до того, как осознал это.
Но они желали, чтобы это был именно Морганти, а не допускать к своему горлу один нож я мог довольно долго. Иными словами, я был не столь беспомощен, как они думали.
— Только не думайте, что он беспомощен, — проговорил Демон. — Не знаю, что он там запланировал, но знаю, что это он предусмотрел. Он всегда предусмотрителен. Будьте осторожны.
Сволочь.
Мордоворот тем временем внезапно развернулся и снова попытался пырнуть меня стилетом, однако мой дед не воспитывал идиотов; я крепко держал барьер.
Когда они из боевиков Полетры вернулся с цепями, замком и бесстрастной физиономией, я сумел лишь остаться в живых и не более того. Так что я сидел, неспособный пошевелиться, а они подняли меня на ноги — сам-то я сделать этого не мог, — и я был весьма доволен, что при этом они распрямили мою спину, потому как если бы я и дальше сидел скрюченный в три погибели, выглядело бы это абсурдно.
Они сковали кандалы с наручниками передо мной, несколько замков довольно щелкнули. Потом водлшебник освободил меня и одновременно коснулся каждого из замков; амулета на мне не было, и я узнал простенькие чары — зачаровать предмет, который должен оставаться в определенном положении, это вовсе не то же самое, что поступить точно так же с живым существом. Как я уже говорил: одно дело, наложить заклинание на предмет, и совсем другое — на живое существо. По крайней мере пока оно остается живым.