– Ты тощий, – усмехнувшись, заметила красотка, – Мало кормили?
– В пустыне жарко – есть не охота, – ответил воин – ее тон сбивал его с толку – она говорила так, словно была знакома с ним давно и просто поддерживала дружескую беседу, однако в голосе слышались нотки превосходства и покровительства.
– Ты жил в пустыне?
– С торговцем, что ты видела на рынке, – как не странно, но воину хотелось говорить с ней.
– Ты охранял его за деньги?
– Нет… Я проспорил ему сто жизней, – немного приврал Нартанг.
– Это как? – заинтересованно посмотрела на него Калиархара, поудобней устраиваясь на лежаке, чтобы послушать рассказ.
– Был спор и я проиграл – за это должен был сто раз победить на боях.
– На боях дерутся рабы.
– Торговец выкупил меня из плена, – признался Нартанг, – За это я побеждал для него. Где и как – мне было не важно.
– Ты исполнил уговор – убил сто противников? – хищно улыбнулась Калиархара, с задором рассматривая воина.
– Больше. Полторы сотни, да еще дюжину, не считая солдат, из-за которых попал теперь еще и к твоему мужу в должники, – с неохотой отвечал Нартанг.
– Неужели тебе прям так уж здесь плохо? – опять потянулась красотка, заставляя воина невольно отвернуться, чтобы не потерять свое самообладание.
– Мне здесь не место. Нужно попасть далеко отсюда и побыстрее.
– По твоему приказу, госпожа, – вошел в комнату убежавший раб, за ним следовал пожилой человек с холщевой сумкой, – Рат, – напомнил красотке имя слуги юноша и присоединился к своим компаньонам, которые умело заканчивали подрезать ногти воина.
– Рат, Нартанг ранен. Мне нужно, чтобы ты побыстрее вылечил его, – указала Калиархара на сидящего все в той же позе воина.
Старик подошел к нему, скептически осматривая, видимо соображая что еще могло приключиться с этим человеком, кроме того, что с ним уже случилось за его жизнь.
– Нога, – коротко кивнул воин на ногу, которой всячески избегал недавно схваченный им за горло раб, даже предоставив заниматься педикюром на ней своему соседу, пока третий бегал за лекарем.
– Угу, – облегченно кивнул лекарь и присел, разглядывая вспухшую икру, – Скверно, очень скверно… – задумчиво пробормотал он, разглядывая глубокий порез, приобретший нехороший цвет, – Нужно вскрывать и чистить.
– Чего вскрывать-то? И так открыто, – буркнул Нартанг.
– Грязь уже затянулась и начала гнить. Когда сойдутся края – нога уже будет шире туловища!
– Жуть! – ввернула Калиархара, – Делай что нужно, Рат!
– Мне нужны другие лекарства – я взял легкие.
– Так шевелись!
– Пока хожу, нужно еще веревки – придется резать – надо связать, чтобы не дергался, – деловито и веско распорядился старик.
– Так посижу, – рыкнул воин утопив удивленный взгляд лекаря в своем черном колодце глаза.
– Это очень больно, – взялся было объяснять лекарь, – Тело не слушает разум от такой боли…
– Мое слушает, – отрезал Нартанг.
– Давай уже иди, Рат, – недовольно поторопила старика Калиархара – она, как и муж, не любила, когда события надолго растягиваются.
Лекарь развел руками и заторопился прочь. Рабы мялись так и не определившись – идти кому-то за веревками или нет. Нартанг стал настраиваться на предстоящую операцию – что ногу нужно было вскрывать он и сам предполагал. Калиархара сомневалась – оставаться ли ей и для этого зрелища, но потом решила остаться – такого она еще не наблюдала.
– Хочешь показать, что не боишься боли, – усмехнулась она, чтобы немного разрядиться от щекотавшего нервы предчувствия неприятного зрелища.
– Не хочу, чтобы связывали – не терплю, – бесцветно ответил воин.
– Пусть придет Одий! – кивнула хозяйка одному из юношей. Раб удалился. Двое других продолжали стоять, переминаясь с ноги на ногу.
Вскоре возвратился лекарь, таща достаточно объемный ларец, в котором зловеще позвякивал металл.
– Ну ложись, – обратился он к Нартангу, – Но я все же связал бы его – он может повредить себе еще больше, – обернулся он на Калиархару.
– Он сказал, что будет терпеть – пусть терпит, – равнодушно пожала плечами та.
Нартанг устроился поудобней на лежаке, обхватил руками резное дерево ножек.
– Я начинаю, – предупредил лекарь, обкладывая рану воина тряпками и целясь в намеченное место блестящим небольшим ножом.
– Давай, – рыкнул воин и уткнулся лицом в тисненую ткань.
Боль вонзилась сразу, прогулялась по порезу, охватила тугим клубком всю икру, после чего растворилась в какой-то приятной пощипывающей прохладе. Лекарь очень быстро вскрыл принявшуюся было зарастать рану, поспешно выдавил остатки вырвавшейся оттуда крови и гноя, потом мгновенно залил все жидкостью из темного стекла, имеющей красивый изумрудно-зеленый цвет.
– Ну вот и все! – веско заключил старик, гордясь своим умением.
– Все? – удивилась Калиархара – она даже не успела ничего понять; воин не издал и звука… она явно ожидала большего.
На пороге кто-то промычал – Одий, пришедший по зову госпожи, при виде происходящего в ванной побледнел и стал оседать – вид крови всегда чрезмерно пугал его. Он и вчера-то шарахался от окровавленного воина, а теперь при виде стекающей по лежаку красно-бурого потока и кровавой лужи на полу вовсе стал терять сознание.
– О, боги!!! Одий! – засмеялась Калиархара, – Ты что это там удумал?! – она знала о слабости казначея и всякий раз не упускала возможности еще раз доставить ему «удовольствие»,
– Иди сюда, я хочу тебе кое-что поручить.
– Да, госпожа?! – меняя разные оттенки бледности, на трясущихся ногах подошел казначей, ежесекундно косясь на соседний лежак.
– Нартанг скоро будет сопровождать меня – ему нужна достойная одежда. Те тряпки, что были на нем, не годятся для моего охранника. Они вообще уже никуда не годятся. Пусть ему подберут что-нибудь.
– Да, госпожа, – поклонился Одий, намериваясь поскорее удалиться, под предлогом незамедлительного исполнения приказа.
– Погоди, я не закончила, – недовольно повела бровей деспотичная красотка, – Еще его надо хорошо и много кормить – мои слуги не должны быть такими тощими.
– Да, госпожа, – мученически воздел глаза к потолку Одий.
– Еще… – Калиархара в задумчивости нахмурилась, потом ей надоело издеваться над слугой, – Ай, забыла, ну ладно иди уже, – небрежно махнула она рукой, отпуская несчастного.
Одий поклонился и поспешил скрыться.
– Так, так, сейчас будет снова больно, – продолжал тем временем «колдовать» над Нартангом лекарь, – Моя госпожа, этому человеку нужен теперь покой, чтобы рана хорошо зажила и шов стал ровным по краям. Можно было бы зашить, но тогда останутся следы…
– А заживет быстрее? – поинтересовалась Калиархара.
– Да, но это надо его тогда точно…
– Зашивай, – не дала она закончить старику, хищно сверкнув глазами.
Воин невольно обернулся на нее со своего лежака.
– Ты боишься? – улыбнулась ему красотка.
– Нет, – отвернулся обратно Нартанг – ему тоже было нужно быстрее поправиться, но эта «простая» женщина уже выводила его из себя.
